Книга Посткарантин, страница 27 – Злата Косолапова

Моя любимая ваза разбилась! От боли в ноге и жгучего разочарования я на мгновение перестала сопротивляться, это и решило исход битвы. Спольников зажал мне рот и крепко прижал к себе.

– Если ты ещё хоть раз попытаешься дёрнуться, я вколю тебе снотворное, – прошептал Антон мне на ухо.

Я мгновенно застыла на месте, с опаской вняв его словам. Только снотворного мне ещё не хватало…

Несколько секунд мы молча стояли в полутьме моей комнаты, которую освещали только мои настенные часы. Стрелка щёлкала, время уходило, и мне казалось, что с каждой уходящей секундой я становлюсь все слабее, тоньше, прозрачнее. У меня больше не было сил сопротивляться.

Наконец Спольников ослабил хватку на моем лице и убрал руку, давая возможность мне свободноговорить. К счастью для меня, я все ещё стояла спиной к Антону и не видела его лица. Но он все ещё крепко держал меня, прижимая к своей груди, и я чувствовала, как быстро бьётся его сердце. Слышала, как тяжело он дышит, и ощущала так хорошо знакомый мне запах его одеколона.

Спольников молчал, но я чувствовала, как он был напряжен. Это был ключевой момент. Я ждала слов от Антона, потому что именно они должны были стать окончательной точкой в той правде, которую я узнала.

– А теперь, Маша, скажи мне, – тихо сказал мне Антон. – Где наёмник?

Я зажмурилась, и слёзы ручьем потекли по моим щекам. Слёзы счастья, потому что Вебер был жив, и Антон даже не знал, где он. Если только это не было блефом. Но я не думаю, что это так.

Я не сразу заговорила. Дала себе отдушину на несколько секунд.

– Я не знаю, Антон, – наконец ответила я.

Неоновое сияние часов и полоска света из‑под двери превратились в яркие линии, смешанные с неровными пятнами.

Антон резко развернул меня к себе лицом, затем оттолкнул и с размахом ударил по щеке. На какой‑то момент я совершенно потерялась в пространстве и упала бы, едва помня себя от резкой боли, если бы Спольников снова не поймал меня, крепко схватив за предплечья.

– Дрянь! – рявкнул он. – Какая же ты дрянь! Я задушил бы тебя прямо там, если бы знал, что ты знакома с этим отбросом с мёртвых земель! Я же сразу догадался, что что‑то здесь не так! Ты бы себя со стороны видела, когда с ним разговаривала! – Антон весь покраснел, глаза его горели – выглядел он страшно. – Но у меня везде шпионы, Маша! Я уже знаю, что этот хмырь хорошо обосновался в Куполе!

Я уже не сопротивлялась. В конце концов, сейчас это в любом случае бесполезно. Теперь Антон крепко держал меня, пронзая гневным взглядом. Едва‑едва я пришла в себя и, когда заметила, как близко от меня был Спольников, мгновенно почувствовала долю острой неприязни. В комнате было темно, но я видела блеск его очков в синей полутьме.

– Какая же ты идиотка, Маша, – гневно прошептал Спольников, по‑прежнему с силой сжимая мои предплечья. – Ты до сих пор думаешь, что сможешь сбежать отсюда, что тебя не найдут, но это ложь – ты здесь будешь до самой своей смерти, пока мы не выжмем из тебя всё, что нам надо.

Меня захватило негодование – такое горячее и необузданное, что меня даже затрясло. Мои слова мгновеннонаполнил едкий сарказм.

– Гадина! – в отчаянии выкрикнула я, всматриваясь в искаженное гневом лицо Спольникова. Я все ещё обращалась к Антону на «вы», больше по привычке, нежели из вежливости. – Да как вы вообще смеете говорить со мной в таком тоне?! Вы предали моего отца! Мой отец считал вас своим другом, он доверял вам!