Книга Волшебная ферма попаданки, или завещание с подвохом, страница 110 – Ульяна Соболева

Вечером, когда всё было готово, мы стояли на вершине холма и смотрели на нашу долину. Три точки силы, три будущих маяка, были готовы. Завтра. Завтра всё должно было решиться.

— Алина, — сказал он вдруг, назвав меня моим настоящим именем. Он делал это очень редко, только в самые важные моменты. — Если… если что-то пойдёт не так…

— Тсс, — я приложила палец к его губам. — Никаких «если». Всё пойдёт по плану. Я же менеджер проекта. У меня всё просчитано.

Он усмехнулся, но я видела в его глазах боль. — Ты самое невероятное, что случалось со мной за всю мою бесконечную жизнь, — прошептал он. — Ты мой личный, прекрасный, невозможный катаклизм.

— А вы — мой, — ответила я. — Мой личный дракон, которого я ни за что на свете никому не отдам. Даже его сумасшедшему брату.

Он обнял меня. Крепко, отчаянно. Словно пытался запомнить, впечатать меня в себя. — Завтра, — сказал он, уткнувшись лицом в мои волосы, — мы изменим этот мир. Или умрём, пытаясь.

— Я бы не хотела умирать ни с кем другим, — ответила я, и в моём голосе впервые за долгое время не было ни капли сарказма. Только любовь. Чистая, безграничная, немного сумасшедшая.

Мы стояли на ветру, на пороге последней битвы. И я думала о том, что в моём первоначальном жизненном плане не было пункта «спасти фэнтезийный мир и умереть в объятиях дракона».

«Но, честно говоря,— подумала я, глядя на звёзды, которые здесь были такими яркими, — этот план мне нравится гораздо больше. Особенно если получится вычеркнуть из него слово ‘умереть’ и дописать ‘жить долго и счастливо’. Да. Именно так я и сделаю. Ведь я же архитектор. А значит, я сама строю свою судьбу».

Рассвет в то утро был не похож на другие. Он не принёс с собой тепла и света. Он принёс тишину. Мёртвую, оглушительную тишину. Птицы не пели. Ветер замер. Вся наша долина, весь наш маленький мир, казалось, затаил дыхание в ожидании.

В доме тоже было тихо. Мы позавтракали, но я не помню, что мы ели. Кажется, никто из нас не чувствовал вкуса. Мы просто сидели за столом, как чужие друг другу люди перед долгой, опасной дорогой. Элина была бледной и серьёзной, она не отпускала мою руку. Буркотун не ворчал, а лишь молча точил свою крошечную кирку о камень.

А Кейден… он смотрел на меня. Неотрывно. И в его взгляде было столько всего — и любовь, и страх, и гордость, и бесконечная нежность, — что у меня разрывалось сердце.

«Итак, Алина Викторовна, вот и настал ваш звёздный час,— с мрачной иронией подумала я. — Ваш самый главный, самый амбициозный проект. В графе ‘риски’ — полное и окончательное уничтожение мира, каким мы его знаем. В графе ‘возможные бонусы’ — хм, а какие, собственно, бонусы? Возможность и дальше жить на этой ферме, сажать картошку и доить корову? Сомнительное удовольствие. Ах, да. Он. Он — главный бонус. Ради такого бонуса можно рискнуть и целым миром».

Время пришло.

Прощание было коротким, без слёз. Слёз больше не было.

Буркотун подошёл к Элине и вложил в её ладошку маленький, гладкий рунный камень. — Держи, дитя. Это камень земли. Он укрепит твой дух. Помни, твой голос — это щит для них обоих.

Элина серьёзно кивнула и спрятала камень в карман.

Потом я присела перед ней. — Ты не боишься? — спросила я. — Боюсь, — честно ответила она. — Но с тобой и с Кейденом — не так сильно. Я обняла её крепко-крепко. — Ты — самая смелая девочка на свете. Я люблю тебя.