Книга Волшебная ферма попаданки, или завещание с подвохом, страница 23 – Ульяна Соболева

Вот так вот, Тамара Игоревна,— мысленно обратилась я к своей бывшей начальнице. — А вы говорили, что от меня толку, как от козла молока, если дело доходит до физической работы! Посмотрела бы я на вас здесь!

Следующий этап — подношение. «Блестящая вещица». Да где ж её взять?! У нас не было ничего, кроме тряпья и узелка.

— Лина, нам нужно что-то блестящее, — сказала я, осматриваясь в поисках сокровищ.

Мы снова перерыли весь дом. И в комнате с разбитым зеркалом, под грудой мусора, Элина нашла его. Маленький, с мой ноготь, осколок зеркала. Он был неровным, но на солнце он давал яркий, весёлый блик.

— Подойдёт? — с надеждой спросила она.

— Ещё как! — воскликнула я. — Это не просто осколок, это — концентрированный солнечный свет! Духу понравится.

Мы вернулись к колодцу. Расчищенная площадка выглядела почти цивилизованно. Я взяла в руки зеркальный осколок. Он казался тёплым.

— Ну, с богом, — пробормотала я и бросила его в чёрную, вонючую жижу.

Осколок исчез с тихим «плюхом». Ничего не произошло.

— Теперь ты, — кивнула я сестре.

Элина подошла к самому краю, глубоко вздохнула и снова запела свою колыбельную. Её голосок был тонким, но он, казалось, проникал в самую сутьэтого места.

А я… я закрыла глаза и посмотрела.

Внутренним зрением. И я снова увидела мир как сложную схему. Колодец был не просто дырой в земле. Это был узел, центр сложной системы светящихся линий, уходящих глубоко под землю. Но сейчас эта система была больна. Линии были тусклыми, перекрученными, забитыми какими-то тёмными, колючими сгустками, похожими на ежей из проволоки. Это и была «скверна», «обида» духа. А в самом центре, в глубине, тускло пульсировало нечто, похожее на сердце. Это и был элементаль. Хлюп, или как там его.

И я увидела, как песня Элины действует на эту систему. Её голос был как… растворитель. Как самое лучшее чистящее средство из рекламы. Звуковые волны её песни нежно окутывали тёмные колючие сгустки, и те начинали размягчаться, таять, распадаться на отдельные ниточки и исчезать. Сердце элементаля в глубине начало пульсировать чуть ярче, ровнее.

Песня Элины была подготовкой. Она убирала «грязь». Но сами «трубы» оставались перекрученными и забитыми.

А вот это уже моя работа,— поняла я.

Я сосредоточилась. Я представила себя не человеком, а инженером-гидравликом перед сложной системой труб. Я мысленно протянула к светящимся линиям свои «руки» и начала их распутывать.

Это была невероятно сложная работа. Линии сопротивлялись, пытались снова спутаться в узел. Мне приходилось прилагать огромную умственную силу, чтобы удерживать их, выпрямлять, направлять в нужные каналы. Я чувствовала, как по вискам у меня течёт пот. Голова гудела от напряжения.

«Так, этот поток сюда… этот контур закольцевать… убрать засор вот в этом узле… расширить проход…»— я работала, как с чертежом, выстраивая новую, чистую, логичную схему водоснабжения.

И в какой-то момент я почувствовала, как система поддалась. Что-то щёлкнуло, и по выпрямленным мною каналам хлынул мощный, чистый поток серебристой энергии от сердца элементаля.

Я открыла глаза.

Из колодца донёсся звук, похожий на глубокий, довольный вздох. Чёрная жижа на поверхности забурлила, закрутилась воронкой и ушла куда-то вниз. А на её место из глубины начала подниматься вода.