Книга Волшебная ферма попаданки, или завещание с подвохом, страница 3 – Ульяна Соболева

— Лежишь, лежебока! — её голос был холодным и скрипучим, как несмазанные петли. — Я кому велела дрова нести?! Или ты решила, что вчерашний твой цирк с обмороком даёт тебе право на отдых? Нахлебница!

Элина в моих руках задрожала. А во мне… во мне что-то взорвалось. Холодная, расчётливая ярость. ЯростьАлины Соколовой, которая могла поставить на место любого зарвавшегося чинушу. Ярость на эту тощую стерву, которая посмела так разговаривать с нами.

Спокойно, Алина. Дыши. Ты не на совещании в мэрии. Ты в средневековье. В слабом теле. Тут за такое могут и в подвал кинуть. Пока играем по их правилам.

— А ну, встала! — приказала она. — И сестру свою тащи, пусть с малых лет к работе привыкает, а не к твоей юбке!

Из-за её спины высунулась мерзкая физиономия кузена Рорика. Прыщавый юнец с бегающими глазками и гнусавой усмешкой. Он был похож на всех тех мерзких подрядчиков, которые пытались впарить мне гнилые саженцы по цене сортовых роз.

— Глядите, матушка, наша принцесса очухалась, — протянул он. — А я уж думал, помрёт. Меньше ртов — легче дышится. Какая экономия для казны нашего дома.

Он шагнул к нам и протянул свою лапу к Элине, которая ещё сильнее вжалась в меня.

— А ну, иди сюда, мелочь. Чего прилипла к этой замарашке? Она же больная. И вообще, почему у тебя в руках эта тряпка? — он ловко выхватил у Элины из рук маленькую, сшитую из старого лоскутка куклу. — Опять бездельничаешь? Игрушки шьёшь?

Элина пискнула и протянула руки к своей кукле, но Рорик лишь рассмеялся и подкинул её в воздух.

— Вот, матушка, поглядите! Вместо того чтобы работать, она игрушки шьёт! А мы их кормим!

И это стало последней каплей. Тем самым звонком от коллекторов в шесть утра в субботу, после которого хочется убивать.

Ах ты, урод недоделанный!

Память Элары вопила: «Молчи! Смирись!», но мой уральский характер рявкнул: «Щас!»

Я медленно подняла голову. И посмотрела прямо в маленькие глазки Рорика. Взглядом, которым я смотрела на подрядчиков, положивших криво бордюрный камень на главной аллее парка. Взглядом, обещавшим служебную проверку, штрафы и вечные муки в виде бесконечных переделок за свой счёт.

— Руки, — произнесла я. Голос был тихим, но в оглушительной тишине он прозвучал, как выстрел.

Рорик замер с куклой в руке. Леди Валериан уставилась на меня, открыв рот. Кажется, тихая Элара никогда в жизни не говорила без вопросительной интонации.

— Что ты сказала, неблагодарная тварь? — переспросила она.

— Я сказала, — повторила я, чеканя каждое слово и поднимаясь с кровати. Я была тощей и слабой, но сейчас чувствовала за спиной всю мощь российскойбюрократической машины. — Убери от неё свои руки. И верни куклу. Быстро.

Я сделала шаг вперёд, заслоняя собой Элину.

— Ты… ты что себе позволяешь, дрянь?! — взвизгнул Рорик, отступая. В его глазках плескался шок. Шаблон трещал по швам.

— Я позволяю себе защищать свою сестру, — ледяным тоном ответила я. — А теперь вы оба, — я перевела взгляд на окаменевшую леди, — вышли отсюда.

— Да как ты смеешь?! В моём доме?! — задохнулась она. — Да я тебя на конюшню работать отправлю! Всю жизнь навоз таскать будешь!

— Попробуйте, — я вскинула бровь. — Только учтите, леди Валериан, я не так проста, как кажусь. И если со мной или моей сестрой что-то случится, об этом немедленно узнает староста. И не только он. Уверена, слухи о том, как вы обращаетесь с сиротами, очень быстро дойдут до ушей странствующего магистрата, который как раз на днях должен быть в городе. — Понятия всплывали из памяти Элары, и я использовала их, как оружие. — Ваша репутация «милосердной леди» вам очень дорога, не так ли? Да я на вас такую жалобу в местный аналог Роспотребнадзора накатаю, вас тут на сто лет вперёд проверками замучают!— мысленно добавила я. — Не хотелось бы её подмочить.