Книга Сокрушая ночь, страница 50 – Кэтрин Куинн

Киара сейчас с моей матерью?

Черт.Их союз будет поистине разрушительным.

Мэлайя махнула мне на прощание, прежде чем ее тело окутала темнота.

– Не подведи меня, капитан. От тебя многое зависит.

Следом эхом разнеслось рычание, и зверь с богиней растворились в воздухе.

Оставив меня одного и без защиты в лесу.

Боги, надо было хотя бы попросить клинок. Или рубашку.

Подумав о клинках, я решил, что если Киара выследила меня до Фортуны и нашла мою мать, то Богоубийца уже должен бытьу нее, особенно если интуиция не подвела меня насчет Грея. Или же мальчишка стал самым богатым девятилетним ребенком в городе.

Моя мать решила помочь Киаре, отказав мне. Это ранило. Возможно, она изменила свое мнение после того, как люди короля ворвались в Фортуну и забрали меня.

Оставался вопрос: почему Лисица вообще отправилась с Киарой? По слухам, в книгах, которые она похищала на протяжении всей своей жизни, содержались древние заклинания… заклинания, которые могли быпозволить нам объединить божественность Рейны без гибели одного из нас. Это была моя единственная надежда.

Однако участие матери подсказывало мне, что в томах содержатся не все ответы на наши вопросы.

А то, что она рисковала своей жизнью ради помощи беглянке – которая не былаее ребенком, – заставляло сердце биться быстрее от незнакомых мне эмоций.

Не имея иного выбора, кроме как прислушаться к словам Мэлайи, я направился на восток.

Боль в спине ослабевала по мере того, как я продирался сквозь заросли. Божественное тепло, заключенное между ребрами, зашевелилось, скользнув по истерзанной коже и омыв свежие раны. Я остановился, зажмурившись, когда жжение сменилось успокаивающим онемением. Перед глазами возник образ исцеленной спины, не запятнанной злобным кнутом Сириана. Он не заслуживал того, чтобы оставлять на мне метки. У него никогда не было такого права.

Пульс загремел в ушах, и по всему телу пробежала дрожь. Потянувшись за спину, я приготовился оценить ущерб, нанесенный стражниками.

Я нахмурился. Пальцы соприкоснулись с сухой, гладкой кожей.

Никакой боли. Никаких открытых ран. Ни следа порезов.

Выругавшись, я опустил руку и прислушался к ощущениям. Спина… она исцелилась. Как я и представлял.

Я закрыл глаза и вообразил, что порез на щеке тоже исчез. Патрик был таким же мерзким, как и Сириан, и, хотя его метка вышла неглубокой, я предпочел бы, чтобы этот след остался не более чем далеким воспоминанием.

Рука дрогнула, когда я поднес ее к лицу.

Гладкая кожа. Порез исчез. Как и раны на спине.

Все зажило от одной только мысли.

Перейдя к левой стороне лица, я вздрогнул и втянул воздух. Два шрама, пересекающие левый глаз, никуда не делись, остались такими же глубокими и болезненными, как и прежде. Я представил, как они исчезают, но это ни к чему не привело. После трех попыток эти дарыот отца так и остались.

Тем не менее это никак не умалило моего удивления.

В Тумане я невольно исцелил Киару, спас ее от смерти. Вероятно, не стоило поражаться, что теперь я сумел залечить несколько свежих ран.

Такое развитие событий напомнило, что я больше не просто Джуд Мэддокс, капитан рыцарей Вечной звезды. В моей груди хранились две из трех частиц божественности падшей богини…

А это означало, что я не совсем человек. Больше нет.