Книга Академия: Прощение и согласие, страница 79 – С. Л. Стоун

— О, — сказал Натан. — Ты подумала, что он ревнует? Или типа того?

— Я кивнула, боясь посмотреть на него.

Он вздохнул. Он притянул меня за плечи.

— Да ладно, Сэнг. Давай сядем в машину, и я расскажу тебе историю.

Моё сердце забилось в груди, я хотела задать ему несколько вопросов, но не знала какие. Почему он хочет рассказать мне историю сейчас? Как это поможет?

Мы нашли голубой седан Сайласа на парковке. Натан выловил ключи и выбрал один, вставив его в замок. Я почти забыла, что у них всех есть копии ключей от всех машин друг друга.

Он открыл переднюю дверь для меня. Я скользнула на сидение, порадовалась, что в ней тепло и нет пронизывающего холодного ветра. Натан закрыл дверь за мной. Он обежал машину спереди и сел на водительское сидение. Фонарь отключился над нами и мы погрузились в темноту, проникало только немного света от машин, покидающих парковку.

Я по привычке скинула сандалии и подтянула колени к груди. Я опустила свои руки в карманы худи Коты, который пропах специями.

Натан повернулся на сидении, смотря на меня и положив руку на плечо за мной на сидение машины. Его губы разомкнулись, как будто он хотел сказать что-то, но остановился, его глаза смотрели на моё лицо.

— Я не уверен, что мне следует рассказать об этом, — сказал он тихо.

Я склонилась к центральной консоли в машине Сайласа.

— Почему нет?

— Это частично связано с Академией.

Я нахмурилась. Я не хотела, чтобы у него были проблемы.

— Мистер Блэкборн сказал мне на этой неделе, что, вероятно, я не попаду в Академию.

На лице Натана отразился шок.

— Он что? Почему он сказал это? Он сказал никогда?

То каким образом он ответилмне, я застыла. Это было почти точно так, как Виктор отреагировал, как если бы он почти ожидал присоединения, как он тоже хотел подтверждения этого.

— Он сказал, что есть крохотный шанс.

— О, — лицо Натана смягчилось, он выглядел облегченным. Он прижал ладонь ко лбу. — У меня почти случился сердечный приступ.

— Почему? — спросила я.

Его брови взлетели, и он медленно повернулся ко мне.

— Это другая длинная история. И я не знаю ответ на этот вопрос. Давай я расскажу тебе другую.

Я поджала губы, пристально смотря на его лицо, боясь сказать что-нибудь, чтобы прервать его.

— Я знаю Коту почти вечность. Мы всегда жили через улицу друг от друга. Наши мамы были подругами. Мы делились всем, например игрушками, и мы носили почти одного размера, поэтому даже делились одеждой. Ну и дрались тоже. Мы дрались как братья за лучшие игрушки, и ругались по поводу того, во сколько мы должны ложиться спать. В общем-то, в основном это было из-за меня. Моя мама часто уходила ночью, так что я спал в доме Коты на той кровати, из-под которой он выкатывался. В том, что мы всем делились, по большей части, назвать причиной можно тот факт, что наших отцов никогда не было дома. Когда они были, мы не любили их.

Мои глаза широко распахнулись.

— Что ты имеешь ввиду?

Глаза Натана потемнели.

— Они были жестокими, Сэнг. Кота и я оставляли синяки друг другу, но наши отцы оставляли нам их чаще.

Я вцепилась в худи Коты, застыв от этой информации.

— Кота никогда не упоминал его…ты…никогда.

— В действительности мы не говорим об этом, — сказал Натан. — Мы никогда никому не говорили, даже Виктору или Люку, или Габриэлю, когда мы их встретили в школе.