Книга Я хочу двоих (троих)!, страница 16 – Леона Браун

Наступила угнетающая тишина. Я боялась не только лицо поднять, но и вздохнуть, а больше никаких звуков слышно не было. Прошло, наверное, всего мгновение, но мне оно показалось вечностью. Ладно, нет, перебор, не вечностью — минутой, но это тоже очень много, когда ждёшь своей участи!

Не выдержав, я всхлипнула. В следующее мгновение за спиной раздался звук шагов, а затем меня развернули и уткнули в приятно пахнущий тёплым лесом пиджак. Я сразу интуитивно догадалась, что это декан, но истерике только и нужно было, что уверенно подставленное плечо. И плевать, чьё.

Так что я тут же я расплакалась, комкая дорогую ткань и размазывая по ней косметику. Сам виноват! Нечего было подходить!

— Леночка, всё хорошо, никто тебя не обидит, как бы дальше не сложилось. Тише-тише… — приговаривал декан, и его мягкий уверенный голос помог мне прийти в себя. Хотелось верить в то, что говорят таким голосом.

Я всхлипнула в последний раз и отстранилась. С ужасом заметила, какое противное пятно оставила после себя. Но Ярослав Николаевич даже не поморщился. Он просто взял и снял пиджак, тут же отбросив его куда-то в сторону. Затем наклонился, чтобы вытащить из салфетницы на столе ректора, что в этот момент был прямо за моей спиной, одну салфетку. Однако не протянул её мне, как я надеялась. Вместо этого двумя пальцами приподнял моё лицо за подбородок и сам вытер потёки туши.

Я боялась шелохнуться. И это не укрылось от внимания мужчины.

— Лена, мы не монстры, — мягко проговорил он. — Тебе совершенно не нужно бояться. Откажешься — просто отпустим тебя. Пересдашь в другой раз или ещё что сделаешь. Какая месть? За отказ?

— Ну, да… — пробубнила я, понимая, что декан ждёт мой ответ.

— Отказ — святое право женщины.

— Но вы же сказали, что у меня нет такого права… — пролепетала я, вконец растерявшись.

— Конечно же, есть! — Ярослав Николаевич закатил глаза. — Мы с Геной — не насильники. Нам не доставляет удовольствия подобное действие. Женщина должна сама хотеть секса с мужчиной.

— И мы с Яром думали, что ты тоже хочешь… — заговорил вдруг ректор. Я поспешила повернуться к нему и подтвердить:

— Я хочу!

— … поиграть в эту игру, — закончил он, игнорируя мой выпад.

— Игру? — нахмуриласья, позволяя декану вернуть моё лицо назад и закончить неловкую процедуру моего умывания. Неловкую, явно, только для меня. Ему же как будто даже понравилось.

— Конечно, — хмыкнул Геннадий Васильевич. — Мы изображали двух строгих профессоров, которые безапелляционно требуют секс за послабления в учёбе. Которые тебе, кстати говоря, считай, не нужны. Нам казалось, что ты хочешь кого-то из нас, а то и обоих, но сама себе запрещаешь какие-то решительные действия. Явных сигналов не подаёшь, но вот скрытые… Мы умеем замечать. Так что игра должна была помочь тебе перешагнуть искусственную грань. Когда нет пути назад — это сделать проще.

— Но мы думали, ты понимаешь, — продолжил декан, — что это игра. И тебе вроде бы даже понравилось, судя по реакции в самом начале.

Довольный проделанной работой, он отошёл и снова сел в своё кресло у двери.

— Понравилось, — подтвердила я, — но не игра. Я воспринимала всё реалистично…

— То есть, — кашлянул неуверенно ректор, — хочешь сказать, это так тебе понравилась идея тройничка?