Книга Хозяйка разорённого поместья Эшворт-холл, страница 17 – Айлин Лин

Когда вернулась в огород, Энни, оглянувшись по сторонам, быстро сунула мне в руки два спелых, тёплых от солнца томата.

– Вот, миледи, возьмите. Они очень сладкие.

Я благодарно кивнула и, наклонившись к её уху, шепнула:

– Мне нужно попасть к отцу. Хочу навестить его. Это можно сделать днём?

Девушка испуганно замерла, округлив глаза.

– Н-не думаю, что это разумно, госпожа, – тихо ответила она.

– А что в этом такого? – искренне удивилась я.

– В той части дома царство леди Дарены, и я не уверена, что в этот раз мадам Жюли при виде вас сдержит свой гнев. И вас одну я туда не пущу! – упрямо вскинула подбородок Энни.

– Хм-м… Ты просто трусишка, – мягко улыбнулась я. – Впрочем, кое в чём ты права – я пока не в том состоянии, чтобы рисковать. Решено, навестим лорда Эшворта ближе к утру, когда сон самый сладкий и глубокий. Тогда нам никто не помешает разведать обстановку.

Предрассветная тьма была непроглядной, словно чёрный бархат накрыл мир плотным одеялом. В такие часы сон особенно сладок, тело расслаблено, а сознание блуждает в царстве грёз. Но я не спала, дремала, находясь между сном и явью, боясь пропустить заветный час. Дверь в мою каморку скрипнула, и я тут же распахнула глаза.

– Миледи, – едва слышный шёпот Энни коснулся слуха. – Время.

Я села на лавке, морщась от протеста рёбер. В комнате было так темно, что я едва различала силуэт девушки, замершей на пороге.

– Пойдём без лампы, – прошептала она. – Но не бойтесь, я легко проведу вас в темноте.

От Энни я уже знала, что у постели барона дежурит сиделка, миссис Крейн, которая почти постоянно рядом с ним, еду ей приносит Гарета. Женщина была стара, но имела острый глаз, правда, к моему счастью, оказалась сильно туга на ухо.

Грубые башмаки оставила под кроватью, пойду в шерстяных носках. Они заглушат шаги и защитят от холодного пола. Энни взяла меня за руку, её пальцы были тёплыми и слегка нервно дрожали.

И вот мы в коридоре.

Темнота здесь была ещё гуще. Я почти ничего не видела. Сердце забилось чаще, но не от страха, а от странного волнения. Адреналин забурлил в крови, и я поймала себя на мысли, что полна предвкушения от этого приключения. Давно со мной такого не было.

Мы крались по особняку, как воровки, хотя я имела полное право находиться в нём, где угодно. В любое время суток.

Энни вела меня уверенно, предупреждая шёпотом о каждой скрипучей половице, каждом повороте. Вскоре дошли до лестничной площадки, пересекли её и ступили в жилую часть дома.

– Теперь тише, – дыхание помощницы обожгло моё ухо. – Вот в этой комнате живёт мадам Жюли.

Мысленно поставив галочку, – вот логово врага, двинулась дальше. Вскоре я начала различать очертания предметов. Где-то впереди забрезжил слабый свет. Восточное крыло казалось другим миром по сравнению с заброшенной частью дома. Здесь пахло воском, лавандой и чем-то неприятным: болезнью и лекарствами.

Чем ближе мы подходили к повороту, тем сильнее билось моё сердце. Что я увижу? Что узнаю? Память Айрис молчала, оставляя лишь смутное ощущение тепла и защищённости, связанное с приёмным отцом.

Остановились. Прижавшись к стене спиной, выглянули за угол. Напротив единственной двери в коротком закутке тускло горела лампа.

Здесь, действительно, было куда чище, у входа в опочивальню висела одинокая картина, а под ногами лежал пусть и вытертый, но всё же ковёр.