Книга Кэт в Зомбилэнде, страница 25 – Джена Шоуолтер

— Они чувствуют запах Миллы. — говорю я. Кто-нибудь, дайте мне золотую звезду, потому что, черт возьми! Моя учеба уже окупилась, причем так, как я и не предполагала. — Они жаждут танатоса. — яд, который шпионка «Анимы» впрыснула в тело Миллы.

Ребята утверждают, что это приведет к тому, что зомби будут есть друг друга, а не охотников и людей. На первом судебном заседании они не упомянули о том, что один укус может усилить зомби в геометрической прогрессии. Нет, эта информация появилась во время второго судебного разбирательства.

— Но она не горит красным пламенем. — Али вставляет обойму в пистолет. — Как они могут ее учуять?

Красное пламя — отличительная черта танатоса и причина, по которой Милла однажды загорелась в своих снах и проснулась вся в саже, а также причина, по которой зомби жаждали ее.

— Как и при любом пожаре, в воздухе витают тепло и дым. В данном случае это духовное тепло и дым. И оно становится только сильнее.

Милла прижимает руки к животу, ее лицо напряжено.

— Мне не жарко. Я не вижу дыма. Может, мне надеть один из костюмов?

Защитный костюм не позволил бы зомби ее учуять.

— Нет. Пусть орда приходит сюда, — рычит Лед. Его защитная сторона проявила себя. — Пусть они игнорируют нас, пытаясь добраться до тебя, но у них ничего не выйдет. Потому что ты будешь сидеть на скамейке запасных.

Она держится уверенно и кивает.

— А если они не смогут тебя учуять, — говорит Коул, — то могут напасть на людей поблизости. Это недопустимо.

— Хорошо. Никаких костюмов. — говорит Милла, теряя часть своей уверенности.

— Будьте начеку, — говорит Коул. — Смит может попытаться отвлечь нас и похитить Тиффани.

Бронкс, один из лучших друзей Льда, улыбается, но в этой улыбке нет и намека на веселье.

— Удачи ей в этом. Я расставил несколько жутких ловушек вокруг клетки Тифф.

Тифф. Тиффани. Она — шпионка, которая отравил Миллу.

— Думаю, нам нужно держаться вместе, на случай, если зомби нападут, — говорит Али. — Если кого-то укусят, мы сделаем все возможное, чтобы ввести ему… или ей… противоядие. Кстати, Рив и Вебер поработали с рецептурой, чтобы она подействовала на любого, у кого выработался иммунитет. — она открывает кейс, наполненный инструментами, похожими на эпинефрин. — Возьмите столько, сколько сможете унести.

Лед засовывает пригоршню в карман, и все остальные следуют его примеру.

Я подхожу к нему.

— Мне жаль. — черт возьми! Я хотела подбодрить его. У меня это хорошо получается. «Ты сможешь это сделать… потому что я на твоей стороне».

Милла встречается со мной взглядом, и в ее глазах отражается тысяча эмоций. Какая из них лидирует? Жалость, зависть, беспокойство и обида. Я не хочу причинять ей боль.

Я открываю рот, чтобы сказать, что я на ее стороне, но она прячет свои эмоции и уходит.

— Знаю, — говорит он. — Ты прощена.

Меня охватывает облегчение.

— Неженка Лед, — поддразниваю я его. И улыбаюсь ему так широко, как только могу. — Спасибо.

Он прячет пистолет в кобуру.

— Поговорим об этом позже, хорошо?

В его голосе слышится решительность, чего я никогда раньше не слышала, и я знаю. Он собирается попрощаться со мной. Мы шли к этому моменту несколько дней. Может быть, недели.

Слова Верховного судьи звучат у меня в голове. «Если мистер Мартин когда-нибудь попросит тебя оставить его в покое, ты должна послушаться его».