Книга С мейсе Райкконен что-то не так, страница 62 – Анна Ледова

– Прямо как ты, детка, – кивнул поганец. – Тоже числишься в полиции, и в Альмату всего четыре года назад приехала… Откуда, кстати?

– Откуда надо. Ты по делу вообще разговаривать умеешь? Или только клеиться и пошлые комплименты отвешивать?

– Умею, – серьёзно ответил Эрик. – Но любовь перед тобой я не разыгрываю. Ты мне действительно нравишься. Очень. Но вижу, что ты пока не готова к серьёзным чувствам. Наверное, всегда была в одиночестве, вот и не научилась любить в ответ… Я, если честно, и сам в смятении. Потому что нашёл в тебе гораздо больше, чем ожидал. И это «гораздо больше» меня очень беспокоит.

– Вот и не надо ещё глубже в меня лезть и всякие проверки устраивать. Не понравится, сразу говорю. Отпусти уже. Вали обратно в свою столицу, – голос чуть дрогнул. – Почешется да перестанет.

– Не могу отпустить, Уна, – тихо ответил он. – Скажи, ты в судьбу веришь? В предрешённость событий? В предсказания?

– Я-то? – расхохоталась я сквозь слёзы.

Я, которая эти самые события с лёгкостью меняла! Я, которая перекраивала собственную жизнь по нескольку раз на день! Я, которая сама, кому хочешь, могла предсказать судьбу – и это точно сбылось бы! Я… которая выть хотела в голос – до того уже всё это осточертело, а хотелось спокойствия и определённости…

– Вот и я раньше не верил, – вздохнул Эрик, осторожно приобняв меня.

– Судьба, говоришь, – сказала я, зарывшись лицом в его грудь. – Что ж. Если ты в неё веришь, значит, она выведет тебя, куда нужно. А вот я не верю.

– Выведет, – уверенно ответил Эрик. – Нас с тобой она уже свела. Не отталкивай только, прошу. Я почему-то уверен: если мы будем вместе, то сможем написать новую судьбу – свою собственную… Не веришь в неё – верь мне.

– Да вот ты языком трепать горазд, – пробурчала я, пытаясь скрыть за грубостью то, насколько глубоко эти его слова меня тронули. – Пойдём уже домой, фаталист, а там видно будет.

В Альмате лето только начиналось, и это была самая прекрасная пора вместных краях. Солнце жарило пока не в полную силу, межсезонные ветра ещё не утратили свирепости, но уже напитались теплом. Дышалось легко и привольно – растунции усердно увлажняли и чистили от рыжей пыли воздух, наполняя его каждую неделю новыми ароматами. Сейчас как раз цвела задушица духмяная, огороженная повсюду мелкой сеткой – хоть и запах у неё чудесный, а задушицей тоже неспроста назвали.

День был воскресным, оттого горожане никуда не торопились, степенно вышагивая в выходных нарядах и наслаждаясь погодой. И даже на корчащегося у фонтана человечка смотрели с равнодушным пониманием. Человечек был мелок телом и чёрен лицом, а визжал не по-нашенски. «Ну, мало ли, впечатлений человеку не хватает, раз по доброй воле туда сунулся», – читала я на лицах горожан их нехитрые мысли. Фонтан на моей памяти не работал никогда, зато его очень красиво оплетали побеги зелени.

– Что это с ним? – вздрогнул Эрик. – Это его от растунции так корёжит? А похожа на обычный плющ.

– Плющ, – кивнула я. – А рядом таращ. Они теперь вместе всегда растут.

И указала на тонкие ярко-оранжевые стебельки, намертво вплетённые в обычное растение.

– Это есть смерть из заросли! – вопил иностранец со знакомым акцентом, переходя иногда на нашу речь. – Вси растунце смерть! Рыжи коме диаволь! Злостни и беспощадни! Истинне, сказаю вим, иначи другиме природне сили бить не можут – они и есть истинне благородни!