Онлайн книга «С мейсе Райкконен что-то не так»
|
Я прижалась к Эрику, но не смогла взять его за руки – его ладони было плотно сжаты в кулаки. А сам он зажмурился и беззвучно, но яростно что-то бормотал. Милый, мне вообще-то тоже страшно! И даже не подозревала, что ты такой набожный… – Уходит! – облегчённо выкрикнул кто-то. –Небо светлеет! Азарги бурю за собой уводят! Пронесло! Только тогда Эрик открыл глаза, поморщился и несколько раз тряхнул головой. – Ты что, молился? – удивлённо хмыкнула я. – Ага, – хрипло ответил он. – Тебе, богиня моя. – Опять ты… Ладно, тащи эту поганку вон в тот шатёр, пока никому до неё дела нет, – прошептала я Эрику. – Вот я ей сейчас устрою… В смысле, себе… В смысле, это не я поганка, но всё равно получается, что я… Да блин!!.. – Кого тащить? – не понял Эрик, всё ещё приходя в себя. Видимо, буря всерьёз его напугала. – Меня, – напомнила я. – Нас тут две богини, если ты забыл. Хватай вон ту рыжую стерву, что за каким-то чёртом в следующий тур проскакала. Графиня Стефен-Дари которая. Разговор к ней есть… Вторая я при виде меня вскинулась заново, тоже сообразив, к чему привели слова про «разорваться, что ли». И, уперев руки в боки, бросилась навстречу, готовя очередную гневную тираду. И… нечувствительно слилась со мной в одно целое, стоило нам соприкоснуться. Вот же дрянь! И с кого теперь спрашивать?.. – Жжёшь, детка, – только покачал головой Эрик. – Двух тебя даже я не вынесу. С одной бы справиться… – …а вечером – бал! – торжественно подытожила испытание герцогиня Шальтеир. И перечислила имена девушек, прошедших в следующий тур. На имени Стефен-Дари народ взорвался восторженными аплодисментами. Глава 26 «Дурацкий отбор, дурацкие азарги, дурацкий бал и сама я дура дурацкая, – раздражённо бурчала я, наряжаясь в новое платье: Эрик снова побаловал. – Ну, вот как меня угораздило опять?» В следующий тур прошли четыре сестрички Варинс (их я до сих пор воспринимала как одно целое и не отличала одну от другой), зефирка, Агата д’Эртенгель, ещё одна баронесса по фамилии Ри́цвель и я. Зефирка, сильно отстав после блестящего старта, в последний момент всё же сумела обогнать одну из сестёр Варинс, придя восьмой. И я только сейчас с ужасом поняла, чем бы мне грозило её промедление. Если бы зефирка замешкалась, в финал отбора вышли бы пять сестёр Варинс, а не четыре. А дальше считаем на пальцах… Восемь участниц. Победят четыре. Одна семья – одна девица. А фамилий как раз осталось бы четыре. То есть в следующем туре пять сестричек соревновались бы между собой за место в финальной четвёрке, тогда как три оставшиеся девушки автоматически считались победительницами. И я в их числе. Тогда д’Эртенгель, Рицвель и Стефен-Дари уже сегодня чествовали бы, как новых придворных дам от Альматы. «Зефирка, да я твоя должница, – пробормотала я. – Только дай мне последний шанс слиться с отбора, и я тебя не подведу; можешь уже сегодня паковать чемоданы в столицу». Зефирку звали Глициния Но́ртлан, и к нарядному имени также прилагалась ангельская внешность и тщательно скрываемый под нею стервозный нрав. Ей едва ли исполнилось шестнадцать: белокурые локоны обрамляли ещё по-детски припухлые щёчки. Хотелось купить ей мороженого и умиляться яркому румянцу. Только в голубых глазках под трепещущими ресничками уже читалось врождённое женское коварство: осознание своей красоты и умение ею пользоваться. С моими сводными сестрицами она бы точно подружилась. |