Книга Проклятие дня, страница 16 – Елена Сокол

Сара почти не дышит, боится смотреть на свои руки – глядит в потолок.

– Ну, что там? – Не выдерживает Ульрик.

– Тс-с! – Цыкает на него цыганка.

Он рычит, отходя в сторону.

Мне тоже любопытно, но, сколько я не смотрю на грязные темные разводы на ладонях Сары, они остаются лишь грязными темными разводами.

– Мне нужно время подумать. – Наконец, изрекает Анна.

Отпускает руки дочери, уходит за ширму и начинает греметь ящиками шкафа.

– Что это значит? – Шепчет Улле, приближаясь к своей девушке.

Сара медленно опускает взгляд на дрожащие ладони.

Я притопываю, дожидаясь ее ответа. И только Бьорн из всех нас более терпелив: наверное, просто привык к тому, что ярость и нервное возбуждениелишь провоцируют его трансформации в неукротимого зверя.

– Я не представляю, что это значит. – Хмурится Сара. Затем разворачивает одну из ладоней пальцами вниз настолько, насколько позволяет ей ее строение тела, и бледнеет. – А вот это… это похоже на… это еда для мертвеца.

– Нужно покормить мертвеца? – Склоняется через ее плечо Ульрик.

– Нет. Это значит, я – его еда… – Отрывисто говорит она и, пошатнувшись, стирает пепел со своих рук прямо о свою белую школьную блузу.

Проходит несколько часов – все мы измотаны ожиданием.

Улле перебирает сувенирные фигурки на полке книжного шкафа, Бьорн, сидя на диване, гипнотизирует взглядом пространство над головой Сары, а мы с подругой расположились напротив него за столом и пьем горький черный кофе в надежде, что он поможет нам взбодриться, (а конкретно мне – не уснуть).

– Их стало больше? – Интересуется Сара у Хельвина, намекая на бодекхов.

– Они стали… четче. – Честно отвечает парень.

Его глаза блестят, когда он переводит взгляд на меня. Так красиво блестят и так ярко светятся, что у меня ускоряется пульс.

– Понятно. – Ежится Сара.

Я кладу свою ладонь на ее. Мне очень трудно отвернуться и не смотреть на Бьорна, но, к сожалению, приходится: нельзя же пялиться на него без остановки?

– Все будет хорошо. – Говорю я. – Сейчас твоя мама что-нибудь придумает.

– Она зарылась в блокноте с бабушкиными записями. – Качает головой подруга. – Не представляю, что она собирается в них отыскать.

– Можно? – Ульрик подцепляет с кухонного стола тарелку с пирогом.

– Угу. – Кивает Сара. И наклоняется ко мне. – Мне выпало стать едой для какой-то нежити, а этот малый – единственный, кому эта новость не отбила аппетит.

Услышав ее, Бьорн усмехается и запускает пальцы в свои светлые волосы. Проведя по ним руками, он устало откидывается на спинку дивана и закрывает глаза. Закладывает мощные руки за голову и вытягивает ноги.

«Ему так идет форма гимназии», – думаю я.

– Понимаю, почему ты выбрала именно этого. – Шепчет подруга.

Я пихаю ее в бок и вижу, как губы Бьорна разъезжаются в едва заметной улыбке. Он опять все слышал!

– Надо же, а это вкусно! – Слышится из-за кухонной перегородки.

Похоже, Ульрику пришелся по вкусу пирог Анны.

Несмотря на волнение и напряжение, я прыскаю со смеху, а Сара лишь качает головой. Она берет мою руку, переворачивает и долго смотрит на ладонь.

– Что? Что ты видишь? – Спрашиваю я.

Подруга пожимает плечами.

– Если ты думаешь, что мне передались хоть какие-то способности моей матери, то лично я в этом очень сомневаюсь.

– Но что-то ты все равно там видишь? – Не отстаю я.