Книга Проклятие дня, страница 85 – Елена Сокол

И бросаюсь целовать Бьорна.

Кажется, мы целуемся целую вечность.

– Как ты думаешь, ты смог бы обернуться, если бы я тебя не остановила?

Он пожимает плечами:

– Я пока только учусь понимать, как это работает.

– Хорошо. Завтра утром я скажу тебе что-нибудь мерзкое, и мы проверим. Ладно?

– Думаешь, мне хочется переживать все это снова? – Брови Бьорна ползут на лоб. – Это адски больно, вообще-то.

– Думаешь, мне хочется топать до Реннвинда пешком? – Улыбаюсь я.

– Так ты собралась ехать на мне верхом?

– Это еще одно преимущество того, что ты обращаешься не в землеройку. – Говорю я, едва сдерживая смех.

Не играй с судьбой

Глава 35

– Мне нравится.

«Что?» – словно спрашивает он, дергая косматой головой.

– Все-таки, это существенный минус, что ты не разговариваешь, обращаясь в медведя.

Животное останавливается, и я, наклоняясь вперед, хватаюсь за густую шерсть, чтобы не упасть.

«Так что тебе нравится?» – этот вопрос читается в повороте его головы.

– Твой запах. – Говорю я, поглаживая его мощную спину вдоль длинного грубого ворса. – Ты пахнешь чистотой и геосмином – влажной землей. Такой приятный, легкий аромат. Раньше мне казалось, что медведь должен пахнуть мокрой вспотевшей псиной.

Он переступает с лапы на лапу, встряхивая меня, и мне приходится, наклонившись, обхватить его за шею.

– Я реально так думала! Не обижайся! – Смеюсь, поднимаясь, и восстанавливаю равновесие. – А если глубоко зарыться носом в твою шерсть, – снова наклоняюсь и ложусь щекой на его затылок, – то кожа едва различимо пахнет чем-то таким, что напоминает запах новорожденных или совсем крохотных щенят. Он ассоциируется у меня с нежностью и умилением. Однажды на зоо-ярмарке мне дали подержать щенка овчарки – пушистого, неуклюжего, похожего на облачко сахарной ваты, он пах так сладко, что мне не хотелось отпускать его от себя, но Ингрид не разрешала заводить животных…

Медведь начинает движение, а я так и лежу на его спине некоторое время. И выпрямляюсь, только заметив, как низко опускаются тучи, предвещая близость дождя. Ветер утихает, в лесу наступает покой, и растения настораживаются, подставляя темному небу свои сочные листья.

– Даже птицы не поют, – говорю я. И в следующее мгновение раздается гром. – Ну, точно. Где будем прятаться от дождя?

Бьорн продолжает неторопливо двигаться вверх по склону оврага. Ему нелегко даются резкие вертикальные препятствия, да он и просто не торопится: исследует траву, почву, постоянно принюхивается. Идет, опустив голову к земле, неспешно перебирает лапами.

Сегодня на рассвете приходила Роза, и мы тепло попрощались с ней. Бьорн взвалил себе на спину мой рюкзак, и мы двинулись в сторону Реннвинда через лес. Какое-то время наш путь не казался тяжелым, но очень скоро я начала уставать – сказывался недосып, да и парню некомфортно было продолжать путешествие без обуви: твердая почва то сменялась болотистымитопями, то чередовалась с каменистыми уступами, режущими ступни.

– А если ты не сможешь контролировать себя и нападешь на меня? – С опасением произнесла я, складывая его одежду в рюкзак.

– Пока ты – единственная, кто может меня успокоить. – Заверил Бьорн, собирая волосы в узел. – Сделаем ставку на это.

– А если будет больно? – Я закинула рюкзак на плечи.

– Обязательно будет. – Усмехнулся парень, располагаясь на траве «в чем мать родила».