Книга Озорная невеста мага, страница 95 – Маришка Вега

– Я думаю, мы увидели достаточно, - наконец произнесла я, когда смех перестал меня душить, и я смогла говорить спокойно. - Давайте выберем местечко, где мы остановимся и перекусим.

– А я уже присмотрел нам полянку, вон там, чуть-чуть впереди, посмотрите. Правее, видите, большущие ветки нависают над полянкой? Там совсем немного травы, очень удобно будет присесть.

– Отлично, тогда давайте поворачивать туда.

Мы и вправду расположились в очень живописном месте. Два огромных дуба, думаю,им не меньше чем лет по двести. Хотя кто знает, в этом мире, может,им и по тысяче лет? Они будто специально чуть наклонились в сторону друг друга, смыкая ветви в большущую зелёную арку. Получалось, что мы сидим будто под зелёным тентом, а вокруг нас «расплескалось» солнце. Удивительно красивое зрелище.

Министр расстелил плед и перенёс корзинку к месту нашей стоянки, только потом он помог мне спуститься из коляски на землю и проводил к пледу, помогая усесться. Видимо, именно так девушки и привыкают чувствовать себя хрустальными вазочками. Впринципе я могла бы спокойно сама и спуститься,и усесться на плед, но всё равно приятно, что такая неусыпная забота предназначена только для меня.

Бутерброды мы ели молча, каждый думал о своём. Я вообще старалась не думать, а просто наслаждаться окружающим проcтранством.

Вспоминала детство, когда так хотелось быть ближе ко всему этому, и выезд в детские лагеря ожидался с нетерпением, чтобы посидеть под сосной, посмотреть на воду реки или озёра, а вечером петь песни у костра. А если повезёт, увести из столовой несколько кусочков хлеба, то потом моҗно их пожарить и съесть с таким видом, будто тебя никогда не кормили, а это самый желанный продукт. Понятно, что само добывание хлеба и тайна, с которой ты ходил весь день, предвкушая, что вечером все будут тебе завидовать, нравились намного больше, чем хлеб. Но разве этo важно, особенно когда ты ребёнок? Вот теперь у меня есть тайна, с которой я хожу каждый день. Стало немножко легче, когда я узнала, что не одна храню её, но всё же это позволило мне вернуться в те годы, когда жизнь казалась такой удивительный.

– Олеся! Вы так глубоко задумались, что я не могу дозваться, - проник в мои мысли голоса Ластиса.

– Пpостите, задумалась на минутку.

– Α о чём же таком иңтересном вы думали, если не секрет, конечно?

– О том, как в детстве было приятно пожарить на костре кусочек хлеба, который ты украла у кухарки, пока она не видит.

– Вы тоже промышляли на кухне? - удивился он. – Я думал, так делают только мальчишки!

– Вовсе нет. С чего вы взяли, что это прерогатива только ребят? Я в любой момент была готова украсть кусочек хлеба, ну а если еще и ветчинки удастся припасти,то вечерняя трапеза была самой прекрасной в мире!

Тут мне пришлось, конечно, немножко присочинять. Ну что делать, приходится адаптировать свои истории для этого мира. Не уверена, что здесь жарят сало с хлебом.

– Удивительно, как похожи наши вкусы и интересы!

Он смотрел на меня с таким восторгом, что я не сдержалась и сама чуть покачнулась в его сторону, будто намекая, что неплохо бы на волне таких приятных воспоминаний поухаживать за мной чуть более раскованно.

Министру не нужен был другой намёк, он тут же пересел ко мне поближе, обняв за плечи, поцеловал. Начиналось всё как лёгкие поцелуи,но затем руки Ластиса перeместились с плеч ко мне на спину, а со спины еще ниже,туда, где им нельзя находиться, согласно местной морали. Но я совсем не возражала, так как мои ладошки тоже не забывали гулять по хорошо сложенному мужскому телу, перебираясь с плеч на грудь, а после и вовсе нырнув под край рубашки, чтобы прикoснуться к разгорячённой на солнышке коже.