Книга Чужая семья генерала драконов, страница 119 – Мария Лунёва

— Грета, цветы собирать я не умею. Ну, если тебе, конечно, не нужен будет новый веник для уборки. И в платьях ничего не смыслю. Зато могу стать для тебя каменной стеной, что защитит от всего и от всех. Если ты снова заболеешь — я буду сидеть у твоей постели сутками и выхаживать. Если ты замерзнешь — я сниму с себя последнюю рубашкуи отдам тебе. Клянусь, ни ты, ни наши дети никогда не будете знать голода и лишений. Я вывернусь наизнанку, но обеспечу вас всем. А цветы… Мы вместе высадим их в саду у нашего дома. Ты покажешь как, и я буду срезать их для тебя. Увы, на большее я неспособен. Не теми ценностями я всю жизнь жил и другим уже не стану.

Платье медленно сползло на мои бедра и скользнуло ниже, оставшись серой тряпкой у ног. За ним последовала ночная рубашка и, к моему ужасу, короткие панталоны.

Взяв низкую маленькую табуретку, Вегарт поставил её в наполненную лохань.

— Присаживайся. Воды осталось не так много, но ничего — притащу ещё. Я буду поливать сверху и тереть тебя ветошью как малышку. А ты смотри не засни, — тихо засмеявшись, придвинул к лохани ведро. — И спасибо.

Склонившись, он легонько, опаляя кожу дыханием, коснулся губами моего плеча.

Вспыхнув, я словно очнулась и попыталась прикрыться. В ответ раздался тихий смешок дракона, и его губы снова прошлись по моей коже бабочками поцелуев. Легких и таких невинных. Но каждый из них обжигал и вызывал в душе нечто такое, что не просто щёки алели, а бедра сжимались.

Внизу живота странно заныло. Не придумав ничего лучше, я шагнула в лохань и присела, сжимаясь так, чтобы совсем ничего видно не было. Меня трясло мелкой дрожью. Хотелось просто исчезнуть в этот момент, но я смирно сидела, держа эмоции в узде.

— Ты моя истинная, Грета, — Вегарт осторожно распустил мои волосы и прочесал прядки пальцами. — Я не стану торопить и чего-то требовать. Зачем? Всему свое время. Но и не позволю тебе мучиться от усталости и болезни. А сейчас расслабься. Если тебе станет от этого легче, то скажу: когда ты металась в горячке, я обтирал тебя влажной тканью. Снимал нижнюю рубашку и медленно обводил изгибы твоего тела, любуясь ими. Так что нет для меня уже тайн никаких. Не красней так, моя волчица, — он снова тихо засмеялся и, склонившись, шепнул мне на ухо: — В конце-то концов, что подумают люди? Мать маленькой девочки, а жмется как девственница.

Я и вовсе голову в плечи вжала. Нет, ну…

— Прекрати, — выдохнула, чувствуя, что желаю утопиться в этом тазу с водой.

— Мне нравятся твои румяные щечки, Грета, — он зачерпнул ковшом воды и полил на голову. — Немного расплескается, но ничего — подотру. Где твоё мыло?

— Я его для Юниль хранила. Хотела подарить, когда подрастет, — тихо призналась. — Его варила её настоящая мать. Она была очень хорошей женщиной. Доброй и отзывчивой. Сильной ведьмой.

— И что с ней случилось? — Вегарт аккуратно собирал мои волосы. — Нет, золой мы пользоваться не будем, — он убрал в сторону щелок. — Где-то ещё яйца оставались… Хотя у меня был бочонок. Точно! Жена Дьярви мне его в мешок перед отъездом сунула, со словами — чтобы запахом народ не пугал. Подожди, — поцеловав меня в висок, он так быстро вышел из кухни, что я понять ничего не успела.

Вегарт оказался настолько деятельным, что я себя рядом клушей ощущала. Но, пока его нет, решила продолжить купание сама. Зачерпнула воды и осторожно полила на тело. Расплескала. Поджав губы, пришла к мысли, что лучше не проявлять ослиное упрямство. Раз уж довериласьмужчине, так и нужно сидеть и ждать.