Книга Искушение генерала драконов, страница 9 – Мария Лунёва

Распахнув дверь, уставилась на любимого родителя.

— А Берси сказал, что ты рыдаешь, — он недоуменно приподнял бровь.

— Чего это? — возмутилась и мысленно треснула толстяка по голове увесистым талмудом по «Культуре этикета». — Я никогда не плачу!

— Вот и я подивился, — закивал лерд. — Этот паренек всем рассказывает, что на тебя напала Лючи и... Хм...

— Чего хм? — Я похолодела в душе.

— Ну... опозорила? — закончил свою мысль папа.

Прикрыв глаза, я и вовсе забила насмерть этого завшивленного жирдяя.

Хорошая лера во мне гадко смаковала... Предвкушала месть. Не спущу! Дождусь удобного случая и получит он у меня на орехи.

Хряк противный!

— Я выгляжу опозоренной, папа? — задрав подбородок решила не сознаваться ни в чем.

Не было такого и хоть тресните.

— Ну на тебе нижняя рубашка, дочь, — лерд всегда был прозорлив.

— Это потому что к завтраку и к обеду в одном и том же платье не выходят! — как же я сейчас была рада, что прочитала аж три главы учебника для юных лер. — Я просто переодеваюсь.

— Значит, обманывает пухленыш? — папа прищурился.

— Ну не совсем. — Я вдруг вспомнила, что лерда не обманывают. Нехорошо это. Дурной тон. — И не называй его так, пожалуйста. Его лишний вес не повод дразниться, — мои губы предательскискривились.

«Пухленыш» Пф... Жирдяй некультурный! Вот он кто!

— Хорошо, — отец кивнул, — рассказывай, как было.

— Лючи действительно меня немного напугала. Но... — ой, как же не хотелось врать, но и Берси предатель.

Когда он успел всем растрезвонить! Ну, доберусь я до него! Ой, он у меня попляшет!

— Значит, часть рассказа правда, — папа быстро сделал правильные выводы. — Тогда ответь, что ты делала возле тренировочной площадки?

Ой! Ой! Ой!

Собрав губы бантиком, я выпучила глаза.

— Отвечай! — голос папы стал строже.

— Я...

Чувствуя полную беспомощность, лихорадочно придумывала хоть какую-нибудь правдивую ложь. Совесть вопила и топала ногами, призывая меня вспомнить, что такое благородное поведение и что есть лживость.

Но так не хотелось, чтобы отругали. Следить же станут. За вышивание посадят. Гобелены эти. Пальцы иголкой тыкать. Нитки перебирать. Цветочки эти обшивать.

— Астрид! — папа и вовсе нахмурился. — Ты ведь мне сейчас расскажешь правду. Так?

Скривившись, я позволила на глаза набежать слезам.

— Ну, нет! — Он покачал головой. — Моя дочь никогда не плачет. Она у меня смелая, решительная. И самое главное — честная! Так что ты там делала, милая?

— Хотела посмотреть, как сражаются на мечах, — покаялась я.

Ну, а как обманывать, когда тебя уже честной назвали? Совестно же.

— Только лишь это? — лерд склонил голову набок. — Или ты мне чего-то недоговариваешь?

Папа смотрел на меня, ласково улыбаясь, будто знал мою тайну. А может, ему Берси поведал о моей настоящей любви к Шиму?

Прикусив губу, решила молчать и ни в чем вообще не сознаваться. А то наговорю на десяток вышитых гобеленов, до самого совершеннолетия их шить буду.

— Астрид? — папа мягко давил, зная, что я проболтаюсь.

Нервы сдадут.

— Отвечай! — его голос становился все требовательнее.

— Я хочу стать послушницей богини Яники и научиться драться. Я только смотрела на бои мальчиков, правда. А Берси противный. Он сказал, что станет торговцем, и купит все, даже меня. Что я пустышка, и совсем не нужна тебе, потому что не сын. Ты ведь не отдашь меня ему?