Книга Злодейка в быту, страница 35 – Мстислава Черная

— Если вам нужно отдохнуть, отдохните, — предлагаю я слугам. Правда, устала тут я, аж взмокла и дышу тяжело.

— Благодарю вас, юная госпожа!

— Чаю всем, — озвучиваю я то, чего от меня ждут.

Чаю мне не жалко, даже любопытно взглянуть.

Деревенская чайная и близко не похожа на кафе, скорее сарайчик под бамбуковым навесом. Земляной пол устлан циновками, и сидеть предлагается на них. Столики есть, очень низкие.

Пожалуй, постою — не уверена, что я потом соберу конечности и встану. Мне помогут, но к чему давать лишний повод для сомнительныхсплетен? Достаточно того, что в тени мне становится лучше. По крайней мере, я снова способна наблюдать и думать.

Сейчас, кроме меня и слуг, под навесом никого, но это сейчас.

Из сарайчика выскальзывают две миловидные девицы с подносами. Одеты похоже, только у одной волосы собраны и скручены, а у другой вроде бы тоже собраны, но пучок украшает шпилька, увенчанная ярким цветком. У той, что попроще, поднос нагружен пиалами, а у девушки со шпилькой на подносе только одна пиала и чайник.

— Госпожа заклинательница не побрезгует скромным подношением? — Вторая опускает поднос на столик, наполняет пиалу из чайника и с поклоном протягивает мне.

— Благодарю, красавица. — Я делаю осторожный глоток и повторяю то, что говорила в доме старосты: — Истинный вкус у искреннего гостеприимства.

Чай как чай.

В пакетиках, наверное, хуже.

— Вы слишком хвалите, госпожа заклинательница.

— Передай мои слова владельцу чайной. Кстати, кто он?

— Мой отец, госпожа заклинательница.

— Наверное, по вечерам трудно управиться со всеми посетителями?

— Справляемся, госпожа заклинательница. — Девушка отвечает односложно и явно хочет уйти, а не сплетничать.

Жаль.

Впрочем, сейчас действительно не лучшее время для болтовни. Слуги, которые первыми получили пиалы, уже ставят их на столы пустыми, и я расплачиваюсь за чай — иначе им вынесут новые порции, и так по кругу до бесконечности.

Не хочу на солнцепек…

Я до последнего стою в тени навеса, пока слуги снова поднимают сундуки и вытягиваются в тихоходную процессию.

От чайной до моего нового дома гораздо ближе, чем от поместья до чайной, и остаток пути я почти не замечаю.

Процессия втягивается в разоренный двор, и слуги ставят сундуки прямо под открытым небом. Сказать, чтобы занесли под крышу самого сохранившегося павильона? Или потом, после уборки, позвать мужчин из крестьян? Пока я размышляю, ко мне подходит Кан:

— Юная госпожа, ваш багаж доставлен в целости и сохранности. — В его поклоне совершенно не чувствуется раболепие и самоуничижение.

— Благодарю, — откликаюсь я.

— Слуги уйдут первыми.

Я киваю.

Крестьянки еще не пришли?

Остаться одной тоже неплохо. Сейчас я отдышусь… Меня снова мутит, и возвращается легкое головокружение. И я вдруг отчетливо понимаю, что сейчас потеряю сознание.

Со стороны входа раздается визг.

Какая-то рослая женщина закрывает рот обеими руками, что не мешает ей визжать как резаной. За ее плечами возникают лица других женщин, и все они отшатываются. Я не могу понять, что их так напугало.

— Призрак вернулся!

— Призрак!

— Кто-нибудь, позовите господина Тана спасти заклинательницу!

— А-а-а-а!

Какой еще призрак?

Я медленно оседаю, и единственное, на что меня хватает, это качнуться в сторону сундуков. Лучше лечь на крышку, чем на землю. Кто платье будет отстирывать? Нежная ткань требует бережного отношения и особого мыла.