Книга Магическая лавка попаданки, страница 11 – Надежда Соколова

- Детка, ты не заболела ли часом? – нахмурилась одна из клиенток, полная гномка Зарина, разглядывая меня поверх очков, сползших на кончик носа. Ее корзинка, полная сушеных кореньев, стояла рядом с ней. – Выглядишь нездоровой. Бледная, как мел, и глаза мутные. Или сглазил кто?

- Не знаю, тетушка Зарина, - покаянно вздохнула я, с трудом фокусируя взгляд на ее добром, морщинистом лице. – Самочувствие и правда не очень. Голова ватная.

- Может, тебе домой вернуться? – предложила она, складывая покупки в корзинку с материнской заботой. – Выспишься хотя бы. С таким видом торговать – себе дороже.

- Так в лавке некого оставить, – пробормотала я, машинально протирая пыль с прилавка тряпкой, которая казалась невероятно тяжелой.

Гномка лишь рукой махнула, браслеты на запястье звякнули.

- И что? Не пропадет твоя лавка без тебя на полдня. Замкни крепко, иди, отдохни. Завтра придешь, уже здоровая и веселая. Зелья подождут, коренья не убегут.

Я покивала, тронутая ее заботой, но все равно осталась на своем посту до самого окончания рабочего дня. Привычное чувство долга и страх перед пустотой дома оказались сильнее совета. Я механически переставляла склянки, вытирала пыль, отвечала на вопросы сквозь туман в голове, с нетерпением отсчитывая минуты до закрытия.

А вечером, когда солнце уже косилось длинными оранжевыми лучами в витрину, и я, наконец, потянулась к связке ключей, чтобы закрывать лавку, ее порог снова перешагнул Альберт. Колокольчик над дверью прозвенел как-то особенно звонко. Альберт вошел, заполнив собой пространство у входа, и в его взгляде, мгновенно нашедшем меня, читались беспокойство и что-то еще… неуверенность?

И я – к собственному удивлению и легкому раздражению – прямо воспряла духом. Будто кто-то влил в меня струю свежего, холодного воздуха. Ожила, почувствовала, как спадает свинцовая усталость, как по щекам разливается непрошеный, теплый румянец, а сердце под ребрами начинает биться чаще и громче, отгоняя остатки утреннего негодования и дневной апатии. Само его присутствие действовало как сильнейший стимулятор, вопреки всем моим сомнениям и страхам.

Барс зашипел, громко и злобно, едва увидев гостя. Его шерсть встала дыбом, спина выгнулась дугой, а зеленые глаза метали молнии в сторону Альберта. Но мне было все равно. Пусть эти двое – ревнивый кот и самоуверенный оборотень – сами между собой разбираются. Их территориальные претензии меня сейчас не волновали. Здесь и сейчас, среди запахов трав и магии, в усталом полумраке закрывающейся лавки, мне отчаянно нужно было присутствие Альберта в моей жизни. Его близость была как глоток воздуха после долгого удушья.

И я решительно шагнула к нему из-за прилавка, отодвинув стул с глухим скрипом. Мои ноги, еще вялые от бессонной ночи и тяжелого дня, вдруг обрели упругость.

Альберт, не говоря ни слова, лишь чуть улыбнувшись уголком губ, широко раскрыл руки. Его объятие было крепким, теплым, надежным – его руки сжали меня, на миг вытеснив все сомнения. Потом он отпустил одну руку, сделал резкий, уверенный взмах свободной ладонью в воздухе. Пространство перед нами завихрилось, заискрилось синеватым светом, и возник портал – мерцающий, как водная гладь под луной. Альберт мягко, но настойчиво подтолкнул меня вперед. Мы шагнули в прохладную рябь энергии и очутились в той же просторной, слабо освещенной комнате, что и вчера, только теперь уже без Барса и его неодобрительного взгляда. Тишина здесь была плотной, уютной.