Книга Демоны добра и зла, страница 135 – Ким Харрисон

Я вышла из машины, прижимая к себе сумку с книгами, и вдохнула влажный воздух, запертый в маленьком тупичке в конце узкой дороги. Сюда никто не возвращался, кроме пациентов с лучевой болезнью и людей, которые их лечили. Здесь не хватало места для больших фургонов, а свет над маленьким однодверным входом мало что давал.

Дверь, как и следовало ожидать, была открыта, и Трент жестом велел мне идти первой.

— Желтая линия ведет в главную больницу, — сказала я, входя внутрь. Пустой коридор… хорошо. — Э, Дженкс, не хочешь…

— За дело. — Тихонько хмыкнув, Дженкс помчался по коридору, взмывая ввысь, где обычные камеры слежения не могли его увидеть. Бис полетел за ним, и капли воды запятнали пол, когда он полз по потолку, как летучая мышь. Трент вздрогнул от жуткого зрелища, и я сунула свою руку в его.

— Трент, могу я спросить тебя кое о чем? Я не удивлена, что Ли пытался забрать линзу, но как получилось, что мы оба простили ему это? Это потому, что мы так давно его знаем? Или, может быть, это что-то из лагеря, чего мы не помним?

Влажная хватка Трента на моих пальцах усилилась.

— То, что он поставил тебя в такое положение, в котором ты могла навредить себе, беспокоит меня больше, чем какая-то безделушка, которую он пытался стащить.

Это была не безделушка, но не в этом дело.

— И все же, почему мы продолжаем прощать ему то дерьмо, которое он выливает? — спросила я. — Почему он делает то же самое для нас? — добавила я. — Он мог действительно навредить себе, сломав эту защиту. Думаю, Ли помнит больше, чем мы.

— Возможно. — Трент шел ровно, пока мы миновали двери и пустые холлы, запах дезинфицирующего средства становился все сильнее, чем ближе мы подходили к обычной больнице. — Я просмотрел записи нашего лагеря несколько лет назад, когда пытался заманить тебя к себе на работу.

— Пытался заманить? — сказала я, усмехаясь. — Ты практически шантажировал меня.

Он сжал мою руку.

— И ты шантажировала меня в ответ. В любом случае, я не помню почти ничего из того, что мы делали, и это было… ммм… интересное чтение. Большую часть мне пришлось экстраполировать, но ты уже тогда хорошо разбиралась в лей-линиях.

— Пока я не швырнула тебя в дерево. — Я ухмыльнулась. — Я больше не прикасалась к лей-линии до колледжа.

— Ты, наверное,сама себя напугала, — тихо сказал Трент.

— Я напугала папу. — Я замолчала при воспоминании о его испуганном лице, когда он искренне пытался убедить меня никогда больше не использовать линии, чтобы причинить кому-либо вред. Для моего юного «я» это означало «никогда не использовать линии», и точка. А потом меня выгнали из лагеря «Последнее желание».

— Я ломаю голову, — добавила я, когда мы углубились в здание, и мой голос стал тише, когда мы начали видеть людей. — Пытаюсь понять, почему мы позволяем всему идти своим чередом, а он делает то же самое. Боже мой, Трент. Я практически продала его Алу в обмен на свою свободу. Думаешь, это потому, что мы чувствовали себя как в клубе, спасенные нелегальными лекарствами твоего отца, когда он позволял другим просто… умереть?

— Мммм.

— Возможно, именно это и удерживает нас вместе — прощение друг друга, — сказала я, хмуря брови.

— Не наркокартель с миллиардными оборотами? — лукаво спросил Трент.

— Ну, это тоже есть, — сказала я, вздрогнув, когда мое внимание привлек знакомый шелест крыльев, похожих на стрекозиные. — Нашел их? — спросила я Дженкса, когда он поднялся в воздух, сыпля пыльцой.