Книга Демоны добра и зла, страница 84 – Ким Харрисон

— Привет, это я! — сказала я, прислонившись к двери, чтобы закрыть ее. В фойе было темно, но в святилище за дверью было светло от света и шумно от документального фильма о природе. Возможно, когда-нибудь мы купим жалюзи, но до тех пор витражи работали.

— Привет, Рейч. — Дженкс поднялся с тумбочки перед телевизором. С ним была Гетти, и меньшая, темноволосая, сумрачная пикси весело стрекотала крыльями. Она была окружена разноцветной бумагой, лентами и вырезанными снежинками. Я понятия не имела, чем она занимается, но женщина всегда была занята. — Гленн занес поисковый амулет.

— Отлично. Спасибо, — сказала я, увидев его на торцевом столике. Я вытряхнулась из куртки и взяла его в руки. Простой деревянный диск коротко вспыхнул зеленым светом, соединившисьс моей аурой, а затем потемнел. «Завтра», подумала я, бросая его в сумку и оставляя все на краю дивана.

— Как Дэвид? — спросила Гетти, пролистывая телефон Дженкса, при этом ей приходилось использовать всю руку, чтобы переходить от одной картинки к другой с зернистыми черно-белыми фотографиями гангстеров.

Я села и поставила каблуки на низкий грифельный столик.

— С ним все будет в порядке. И с Кэсси тоже.

Дженкс опустился на пульт и заставил Дэвида Аттенборо замолчать.

— Будто кому-то есть дело до Кэсси, — сказал он, изображая Питера Пэна с руками на поясе.

— Дженкс, — сказала я со вздохом. — Посмотри мне в глаза и скажи, что ты не стал бы действовать за моей спиной, чтобы спасти меня. А еще лучше — скажи, что ты не действовал за моей спиной, чтобы спасти меня.

Его крылья опустились, и Гетти ухмыльнулась.

— Я ей не доверяю, — сказал Дженкс.

— Я тоже. — Выдохнув, я согнулась вдвое, чтобы снять сапоги. — Но я ее понимаю. — Я с любопытством посмотрела на бумагу и клей у Гетти. — Украшения для Хэллоуина?

— Не совсем. — Дженкс нахмурился, на его лице появился странный румянец. — Она делает костюм из бумаги и клея.

— По крайней мере, я пытаюсь, — со вздохом сказала темноволосая пикси. — Кто-то считает, что это глупо.

Она хмуро посмотрела на Дженкса, и пикси покраснел.

— Это бумага, — сказал он, жестикулируя.

— Она должна продержаться всего одну ночь, — предложила я, снимая сапоги и опускаясь на диван. — Кем будешь?

Гетти возилась с вырезом кружевного платья, похожего на бальное. — Снежинкой, — сказала она недовольно. — Дженкс хочет быть гангстером сороковых годов, но не позволяет мне подогнать его костюм. Подойди и встань здесь, — сказала она, поднимаясь на ноги и доставая из складок платья измерительную ленту. — Позволь мне измерить хотя бы твои плечи.

— Мне нужно проверить Биса, — угрюмо сказал Дженкс, поднимаясь в воздух.

— Это всего лишь бумажный костюм! — крикнула Гетти, когда он выскочил на улицу. — Это не настоящий костюм! — Разозлившись, огненная пикси бросила ему вслед свою рулетку. — Ты невозможен, безмозглый слизняк!

Ее рулетка громко звякнула о пол, и я вздрогнула, когда она полетела за ней, осыпая ее темной пыльцой.

— Эм, это не из-за тебя, — сказала я, и она приземлилась на кофейный столик рядом смоими носками и сжалась в комок. Она беспрестанно работала на ткацком станке, который для нее смастерил Дженкс, и ее рваные колготки и лоскутное платье постепенно сменились черным платьем и чулками, сверкавшими на свету. Это не была впечатляющая вышивка Маталины, но ткань была прочной, крепкой и, что, пожалуй, важнее всего, теплой.