Книга Порочная луна, страница 122 – Си Джей Праймер

Эйвери медленно кивает.

— Прости, — шепчет она, и я поднимаю взгляд, чтобы снова встретиться с ее глазами, обнаруживая, что они округляются от сочувствия. — За твою потерю, — уточняет она. — Меня не было там во время нападения, и я не сожалею, что охотники были уничтожены. Онинапали нас, и мы сделали то, что должны были, защищаясь. Мы тоже потеряли людей. Я не сожалею, что угроза была устранена до того, как они смогли нанести больший ущерб, но мне жаль, что ты потерял своего друга.

— Я не потерял, — бормочу я, наклоняясь вперед и упираясь локтями в колени. — По крайней мере, теперь я помню его таким, каким он был. Если бы он все еще был рядом, когда я превратился в это… — я замолкаю, качая головой.

— Ты же не думаешь, что он не принял бы тебя?

— Нет, — признаюсь я, проглатывая растущий комок в горле. — Бен был настоящим Гилдом, всю жизнь. Он помогал мне собраться с мыслями всякий раз, когда я отклонялся от заявления о миссии или начинал сомневаться в чем-то. Он верил в правое дело. Если бы он знал, кто я такой, он бы не смог пройти мимо этого.

— Но тыэто сделал.

Я наклоняю голову вперед, зарываясь руками в волосы.

— Я все еще работаю над этим.

Она прищелкивает языком.

— Значит, хоть ты и оборотень, ты все еще ненавидишь их.

— Меня так учили, — бормочу я, поднимая голову, чтобы встретиться с ней взглядом. — Но, честно говоря, я больше не знаю, что чувствовать.

Для человека, посвятившего свою жизнь охоте на оборотней, я никогда не проводил много времени рядом с ними, до Эйвери. Теперь это кажется смешным, что я потратил столько лет на уничтожение вида, который я даже не пытался понять. Я, наверное, мог бы сосчитать на пальцах, сколько раз я разговаривал с кем-нибудь из них, потому что, по правде говоря, мне было все равно. Я не учитывал и не принимал их человечность. Я видел в нихтолько чудовищных зверей, которых нужно было уничтожить, предпочитая игнорировать любые доказательства обратного.

То, что я стал куратором Эйвери, изменило ситуацию. Чем больше времени я проводил рядом с ней, тем меньше мог объяснить, что она скорее монстр, чем человек. Особенно когда другие охотники вокруг меня начали вести себя намного более чудовищно, чем она когда-либо. Даже сейчас, явсе еще чувствую себя человеком, и технически я оборотень.

Я вздыхаю, перенося свой вес на спинку стула.

— Хорошо, мой вопрос.

Она кивает, указывая на меня открытой ладонью.

— Тебе всегда больно, когда ты… меняешься? — осторожно спрашиваю я.

— Нет, — ее губы изгибаются в подобии улыбки, как будто она вспоминает о своем собственном опыте. — Первые несколько раз, когда ты меняешься, определенно возникают некоторые трудности роста, но как только ты начинаешь интегрироваться со своим волком, становится легче.

— И как мне это сделать?

— Как я уже сказала, ты должен принять его. Открыть свой разум и впустить его. Признать, что он существует, — она наклоняется вперед, сверля меня тяжелым взглядом. — Ты сейчас борешься со своим волком, потому что ты явно все еще отрицаешь. Как только ты примешь то, кто ты есть на самом деле, все пойдет для тебя намного проще.

— Тебе легко говорить, — ворчу я. — Ты всегда знала, кто ты.

Несмотря на то, что я потратил несколько дней, пытаясь осмыслить все это, мне кажется, что сейчас я ничуть не ближе, чем был, когда начинал. Каждый ответ только что уступил место большему количеству вопросов.