Книга Порочная луна, страница 146 – Си Джей Праймер

Проскальзывая в комнату, я тихо закрываю за собой дверь и обнаруживаю Кэма крепко спящим на огромной кровати. Он даже не шевелится, когда я подкрадываюсь и останавливаюсь на краю, чтобы посмотреть на него сверху вниз сквозьтемноту. Красивый ублюдок лежит прямо посреди матраса, простыни скомканы вокруг его талии, а его голая, густо накрашенная грудь мерно поднимается и опускается в такт дыханию. Его мускулистое тело выглядит так, словно высечено из мрамора, его подтянутые руки вытянуты над головой, а черты лица мягче, чем я когда-либо видела, учитывая его мирное состояние покоя. Без стиснутых челюстей и нахмуренных бровей он еще более потрясающе красив. Будь он проклят.

Даже не задумываясь до конца о том, что я делаю, я протягиваю руку, откидываю одеяло и забираюсь в постель рядом с ним. Простыни мягки, как масло, на моей коже, и я осторожно, чтобы не разбудить Кэма, проскальзываю под них и прижимаюсь к его теплому телу, и моя волчица немедленно успокаивается.

Черт, если это все, что потребовалось, мне следовало спуститься сюда несколько часов назад.Прижимаясь к нему, я кладу голову ему на грудь, слушая ровный стук его сердца и закрываю глаза.

Должно быть, я не такая скрытная, какой мне кажется, потому что Кэм ворчит, когда опускает руку, обнимая меня за плечи.

— Что ты делаешь? — бормочет он хриплым со сна голосом.

— Я не знаю, — признаюсь я. — Я не могла уснуть, поэтому подумала…

Я позволила своему голосу затихнуть, не зная, как объясниться. Наверное, потому, что в последнее время я чертова королева смешанных сигналов.

— Эй, я не жалуюсь, — хрипло произносит он, его рука скользит под подол моей кофточки и останавливается на обнаженной талии.

Ну, все было бы намного проще, если бы он все еще был невыносимым мудаком. Вместо этого он продолжает выбивать меня из колеи этими нехарактерно нежными моментами, которые так чертовски милы.

— Наверное, мне следует извиниться за то, что было раньше, — шепчу я, лениво скользя кончиками пальцев по впадинам его мышц живота. — Я была просто ошеломлена всем происходящим и, возможно, выместила часть этого на тебе.

— Не беспокойся об этом, — бормочет он тем глубоким, хриплым тоном, который делает меня слабой.

Я испускаю вздох, мои пальцы скользят ниже, к поясу его боксерских трусов. Как только я начинаю погружаться под резинку, его мышцы напрягаются, и он протягивает руку, чтобы схватить мое запястье, поднимая голову и наклоняя ее, чтобы встретиться с моими глазами.

— Что делаешь, бестия? — спрашивает он, подозрительноприщурившись.

Уголок моего рта приподнимается в ухмылке.

— Извиняюсь, — просто говорю я, вырывая свое запястье из его хватки.

Я возвращаю руку на его пресс, затем продолжаю спускаться к его боксерам, обхватывая пальцами его толстый член. Он быстро твердеет в моей ладони, когда я начинаю поглаживать его, его дыхание становится более затрудненным с каждым движением моего кулака.

Кэм больше не возражает, когда я прижимаюсь губами к его груди, прокладывая поцелуями путь вниз по его точеному животу. Должно быть, он принял душ перед сном, потому что его фирменный аромат смешивается с безошибочно узнаваемым запахом бурбонско-ванильного мыла, которое есть в каждой комнате для гостей в пакхауз. Какая-то первобытная часть меня ненавидит то, что он смыл мой запах — та же часть, которая хочет немедленно исправить это, снова покрыв его.