Книга Порочная луна, страница 200 – Си Джей Праймер

Кэм протягивает руку, берет мое лицо в ладони и поворачивает к себе.

— Что ты только что сказала?

Я прерывисто выдыхаю, глядя ему в глаза.

— Я не хочу бросать упаковку пива.

— До этого.

Я морщу нос, обдумывая свои слова, щеки горят, когда я понимаю, что только что вырвалось.

Кэм подносит другую руку к противоположной стороне моего лица и наклоняется, все еще удерживая меня в плену своего пристального взгляда.

— Я тоже тебя люблю, — заявляет он, и весь воздух со свистом покидает мои легкие. — Я должен был сказать тебе раньше, но я просто… черт, я не знаю, я никогда никому такого раньше не говорил, а ты никогда не стеснялась говорить, чего хочешь, так что я просто подумал…

Я толкаюсь вперед, заставляя его замолчать, прижимаясь своими губами к его губам. Он удивленно хмыкает, прикусывая мою нижнюю губу, затем приоткрывает рот, проскальзывая языком в мой рот и ища мой язык. Мои пальцы зарываются в его волосы, притягивая его ближе, когда я целую его яростно, отчаянно, показывая ему, насколько ошибочными были его предположения.

Он целует меня в ответ с такой же интенсивностью, наши губы все еще сливаются, даже когда он тянет меня перелезть через центральную консоль к нему на колени. Мои колени раздвигаются, чтобы оседлать его талию, руки обвиваются вокруг его шеи, когда я наклоняю голову и целую его сильнее, глубже. Наши губы скользят, языки сплетаются, когда его рука скользит вверх по моему бедру и под подол сарафана, дрожь пробегает по мне, когда кончики его пальцев касаются промокшей ткани моих трусиков.

— Тебе не кажется, что я тебя не хочу? — шепчу я ему в губы, потираясь бедрами, ища его прикосновения.

— Этоникогда не было нашей проблемой, — рычит он, оглаживая мой клитор через трусики.

Я отстраняюсь, моргая и пытаясь отдышаться.

— Что ты хочешь этим сказать?

Он вытаскивает руку из-под моего платья, сжимает оба моих бедра и смотрит мне в глаза.

— Тебе нравилось трахать меня, даже когда ты меня ненавидела.

— Я никогда не ненавидела тебя, — признаю я. — Не совсем. Я ненавидел то, за что ты выступал, но в тебе всегда было что-то такое, что я просто не могла возненавидеть, как бы сильно ни старалась.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — вздыхает он, сильнее сжимая мои бедра. — Если бы я мог вернуть то время, которое ты провела взаперти, я бы так и сделал.

— Я бы не стала, — уверенно отвечаю я. — Если бы этого не случилось, мы, возможно, никогда бы не нашли друг друга. Или, если бы мы это сделали, то, вероятно, попали бы в прицелы наших винтовок.

Я задумчиво смотрю на него, склонив голову.

— После всего, через что мы прошли, как ты мог подумать, что я не хочу тебя, Кэм?

Он выдыхает, круговыми движениями потирая большими пальцами мою кожу.

— Потому что я знаю тебя. С первого дня, как я тебя увидел, я сохранил в памяти все, что касалось тебя. Я как одержимый наблюдал за тобой, когда ты была в той камере.

Он тяжело сглатывает, в его темных глазах светится сожаление.

— Я видел, как ты вела себя жестко, а потом позволяла себе плакать, думая, что никто не видит. Я видел, как ты была полна решимости выбраться и как ты боролась каждый день, чтобы не сдаться. И как только ты сбежала, и я нашел тебя снова, я не переставал наблюдать. Я хотел знать о тебе все. Например, то, как ты выводишь людей из себя просто ради удовольствия, потому что сбитый контроль над их реакциями позволяет тебе чувствовать себя сильной. И как ты размешиваешь кашу, когда начинаешь чувствовать себя обделенной, потому что ты хочешь, чтобы люди обратили на тебя внимание, но тебя невозможно незаметить. Ты обвела всех в своей жизни вокруг пальца, и это потому, что людей не может не тянуть к тебе. Яне мог не тянуться к тебе. Ты — чертова сила, и когда ты чего-то хочешь, ты, блядь, идешь на это. Но вместо этого ты отталкиваешь меня.