Книга Имя Кати, страница 19 – Павел Губарев

— А, то есть бизнес-план всё-таки есть, — улыбнулась Анна.

— Я не бизнесмен. Я частный детектив, в некотором роде.

У Анны сработала привычка находить слабыеместа в деловых презентациях.

— В некотором роде?

Парень кивнул.

— У полиции подвисает больше шести сотен нераскрытых дел в год. В каждом пятом так или иначе фигурирует вознаграждение. Я раскрываю эти дела и зарабатываю на жизнь. В этом конкретном случае мне нужна ваша помощь.

— Ко мне уже приходили следователи. И я им уже рассказала всё, что знаю. А знаю я ноль. Вы с чего взяли, что самый умный?

— Я, видите ли… — парень коснулся рукой затылка.

— Ясно, — Анна перестала улыбаться.

Парень всё ещё был похож на собаку, только теперь на игрушечную. Симпатичную, но не живую.

— Итак, у вас незаконный чип в голове. Доступ к полицейской базе — дайте угадаю — тоже незаконный…

Парень молчал.

— И вы незаконно вламываетесь ко мне в квартиру с целью пригласить меня поехать на край света, чтобы там раскрывать преступление, к которому я не имею отношения? Всё верно излагаю?

— Есть риск потратить время впустую, — кивнул он. — Но вы же инвестор, вы умеете работать с рисками. Вы инвестируете семьдесят два часа своего времени, чтобы я мог поработать над делом и спасти человека. А взамен получаете шанс заработать часть вознаграждения.

Анна открыла было рот, но он перебил скороговоркой:

— Послушайте, да, у меня в голове чип. Кстати, легальный: это устанавливать его нелегально, а вот владеть — вполне. У нас есть железобетонный факт: в некоем отеле в Малайзии каждый свободный номер оказывается забронированным на ваше — ваше! — имя. На мониторах камер наблюдения вместо коридоров появляется ваша — ваша! — фотография.

— Но я не…

— Вы ничего об этом не знали. Это случайность? Сбой? Полиция решила, что это сбой, и оставила вас в покое. Возможно, они правы. Но есть вероятность, что нет. Другой факт: именно в Малайзии на прошлой неделе похитили дочку русского посла.

— Но я к этому не имею никакого…

— Вроде бы да. Поэтому все решили, что электроника просто сошла с ума. Но возможно, это ошибка. Скажем так, полиция не извлекла из этих фактов никакой полезной информации. А я, быть может, смогу.

— А…

— А может быть, и нет, согласен. Но я каждый вторник раскрываю те дела, которые полиция отправляет в мусорную корзину. Прихожу на место, смотрю широко раскрытыми глазами, набиваю мозг информацией. И поскольку мой мозг мощнее обычного — вам лине знать, — то…

Анна сделала каменное лицо.

— Да вам ли не знать, — продолжил молодой человек. — Я в курсе, что ваш фонд инвестирует в ребят, которые разгоняют себе мозги. Законно или нет. «Мы инвестируем в людей, а не в бизнес» — это ваш лозунг? Так вот и я предлагаю вам проинвестировать в мою интуицию. В мой нюх.

Анна не выдержала и рассмеялась.

— В ваш нюх?

Парень не понял, что именно её развеселило.

— Интуиция — это всего лишь работа мозга. Работа, которая проходит мимо сознания. И слава богу, что проходит: потому что сознание работает медленно, а интуиция — быстро. К тому же интуицию можно тренировать. Опытный шахматист может принять решение, едва взглянув на доску. А у меня к тому же возможности мозга значительно расширены.

— Да-да, я в курсе. За кого вы меня держите? Я таких наглых типов с коробочкой в затылке видала сотнями. Так что у меня тоже интуиция. И тоже натренирована. Знаете, что она мне говорит? Чтобы я закрыла дверь.