Книга Секреты семьи Леконт, страница 57 – Анастасия Волжская, Валерия Яблонцева

Стопка неподклеенных и неподписанных снимков лежала между страниц. Судя по вытянувшемуся, подросшему Адриану, между этими фотокарточками и счастливыми образами из первой половины альбома прошло не больше пары лет, но изменения были разительны. Женщина, прежде яркая и цветущая, казалась тенью себя прежней. И мальчик, сжимавший руку матери, больше не улыбался широко и открыто, диким волчонком глядя из-под длинной темной челки.

На этом история обрывалась.

Я пролистала альбом, но не нашла более поздних снимков Адриана и его матери. Лишь один, сделанный, видно, самим младшим Леконтом, – крупный женский портрет в обрамлении больничных подушек. Потухший взгляд, слишком бледная даже на черно-белом снимке кожа и губы, старательно растянутые в слабом подобии улыбки, вызывали к жизни воспоминания о Дель.

Сердце сжалось.

– Затяжная депрессия, – раздался в тишине знакомый голос.

Я обернулась навстречу вошедшему Адриану, но прятать находку не стала: все равно отпираться было бессмысленно. Да и младший Леконт не выглядел рассерженным. Скорее усталым, посеревшим и грустным.

– Это началось после того, как мы переехали на остров Мордид из летнего особняка Леконтов, где жили, пока в Галлее не разразилась чума. Отец говорил, что это поможет защитить маму, не обладавшую природным здоровьем чистокровного эльмара, от болезни. Но вместе с кровью отца пришли они. Видения. Голоса. Мама скрывала свое состояние, но долго так продолжаться не могло. Отец узнал и приказал отправить ее в клинику – на пару недель, не больше. Но недели превратились в месяцы, а те – в полтора года. А когда мама вернулась, стало только хуже. И в конце концов голоса свели ее с ума.

– Голоса? – переспросила я, уже догадываясь, что услышу.

Адриан посмотрелна меня без улыбки.

– Моя мама была ланьей, как и ты, подарочек. Она чувствовала призраков. Слушала их, пыталась разговаривать, записывала истории – до самого последнего момента. Видишь ли, чем ближе ланья к грани между жизнью и смертью, тем более четкими и осязаемыми для нее становятся неупокоенные фантомы, застрявшие у самой черты по другую ее сторону. По крайней мере, так говорила мне мама, – он невесело усмехнулся.

Осторожно кивнула – теперь стало ясно, как Адриан распознал во мне кровь ланьи и откуда так много знал про мои способности. И почему призраки явились именно тогда, когда я едва не умерла после приказа Флориана.

Неудивительно, что мама Адриана не выдержала постоянного пребывания в особняке. Я провела здесь меньше двух суток и уже готова была сбежать куда подальше, а ей пришлось несколько лет жить на острове с сыном и мужем. И последний, кажется, не сделал ничего, чтобы помочь супруге сохранить жизнь и рассудок.

При мысли об этом по спине пробежала дрожь.

– Я сожалею о твоей маме, – проговорила тихо, возвращая хозяину альбом с фотографиями.

– Я тоже, – искренне отозвался младший Леконт. – Я тоже.

На несколько секунд мы оба притихли, сидя плечом к плечу и думая каждый о своем. А потом я все же решилась задать вопрос.

– Твой отец… что он хотел от тебя?

– Ничего особенного. – Адриан поморщился, неопределенно дернув плечами. – Выяснял, где и как мы нашли тело. Интересовался, зачем я затащил девушку на сосну, когда для прогулок есть целый парк. Но больше говорил о Себастиане. Спрашивал, не замечал ли я странностей в поведении брата. Просил вспомнить все моменты, когда Себ вступал в открытую конфронтацию с Фло или высказывался о нем неодобрительно.