Книга Секреты семьи Леконт, страница 82 – Анастасия Волжская, Валерия Яблонцева

– Мадди! – разорвал тишину крик старшего сына Леконта.

Но было поздно.

Внешне ничего не изменилось: Мадлена и Дориан Леконт так же стояли друг напротив друга, не двигаясь с места. Но я не могла не чувствовать того напряжения, что протянулось между эльмаром и его жертвой – словно незримая нить, становившаяся все прочнее с каждой секундой.

А потом…

Расширившимися от ужаса глазами я наблюдала, как молодая и привлекательная Мадлена, в венах которой, скорее всего, текла кровь нимфалид, капля за каплей начала терять свою красоту. Рот горестно искривился, взгляд поблек, руки бессильно опустились вдоль тела. Это было невероятно и вместе с тем жутко – настолько, что я буквально впала в оцепенение, не в силах разумом воспринять живое проявление магии, которую еще несколько минут назад столь нагло и беспринципно отрицал Дориан Леконт. Вот только на него выпитая молодость почти не оказала эффекта – в отличие от того, как посвежел эльмар после смерти Флориана.

В Мадлене – как и во многих из нас – были лишь крохи силы старой крови. И для такого, как Дориан, этого явно было недостаточно.

Заметив мой взгляд, он демонстративно облизнулся, не отрываясь от Мадлены.

– Вот так, мадемуазель Арлетт. Вы искали древние книги, сложные схемы и ритуальные круги, а все оказалось лишь мусором. Мишурой, за которой скрывалась истинная суть. Слабый всегда становится пищей для сильного. Жаль лишь, что с годами этой пищи требуется все больше и больше, чтобы насытиться.

И что-то вдруг мелькнуло в его глазах – такое, отчего меня пронзило догадкой, словно молнией.

– Магия уходит из нашего мира, – проговорила я четко и громко, чтобы Себастиан и Сандрин меня услышали. – И эльмары не исключение. Потому-то для подпитки вам и нужны собственные дети, плоть от плоти старой магической крови, лишенной человеческих примесей. И даже так едва-едва хватает целого поколения, чтобы продержаться до тех пор, пока новые потомки войдут в силу. Вы вовсе не так всемогущи, как пытаетесь показать. Вы боитесь. Боитесь, что однажды не сумеете сохранить контроль и силу.

Дориан рассмеялся.

– Интересное предположение, мадемуазель Арлетт.

В этот момент я осознала, что попала в точку. И только что окончательно подписала себе смертный приговор.

– И вот еще что, – ворвался в мысли ровный голос главы рижских эльмаров. – В одном вы ошиблись, мадемуазельАрлетт. Я всемогущ именно настолько, как пытаюсь показать.

Не разрывая связи с Мадленой, он ударил – столь неожиданно и сильно, что я едва успела закрыть глаза, чтобы уменьшить воздействие алого взгляда. Но даже так полностью защититься от атаки эльмара на ослабленный разум не удалось. Голова буквально взорвалась от противоречивых приказов. Рядом застонала Сандрин, Себастиан выругался сквозь сжатые зубы. Мадлена, плотно спеленутая ритуалом, заплакала – жалобно и надрывно.

– Себастиан… помоги мне… Себастиан…

И он – не иначе как под воздействием собственного отца – поддался. Красивое лицо исказила невероятная мука.

– Себастиан, стойте! – крикнула я во всю мощь своих легких, в отчаянном рывке бросаясь к старшему из сыновей Дориана Леконта. Не потому, что не хотела спасти Мадлену, – вовсе нет! – а потому, что понимала после истории с Флорианом, что так вместо одного трупа будет Два.