Книга Особенности преддипломной практики, страница 138 – Анна Азарцева

Надо срочно переводить тему на что-то другое.

— А почему Сэлгрин отказался забрать тебя обратно домой? Ваши врачи ведь в разы лучше студентки-практикантки?

— Дома пока небезопасно. Дед... он... в общем, там тоже пока все сложно.

— Жив хоть? — я помнила подслушанный несколькими днями ранее разговор братьев, что их императорское величество Мартелл Пятый не делами занимается, грея попу на троне, а на самом деле лежит в больнице с инфарктом.

— Пока жив, — короткий ответ высочества был еле слышен из-за хруста капусты.

— А «пока» это очень хорошее слово. Но твой старший брат ведь понимает, что чем быстрее ты вернешься домой, тем меньше будет слухов о том, куда пропал наследник престола.

— Мне в любом случае еще придется долго восстанавливаться. А Сэлгрин — мой своеобразный информ-агент.

— Ты ему так веришь?

— Он мой брат, — и в тоне Таэля было столько уверенности, что я лишь укоризненно покачала головой.

— История гласит, что братья чаще всего становятся врагами в борьбе за высокое звание верховного вождя.

— Если я не буду верить брату, то кому тогда мне верить?— резонно возразил Таэль, — К тому же у Сэлгрина немного шансов занять престол — его бабка и мать не благородных кровей.

— Как так? Он ведь тоже сын твоего отца.

— Нет, — пояснил Таэль, — Сэл — сын младшего брата моего отца. Но сам дядя Сильтар родился от второй жены деда...

— Которая неблагородная, — понятливо кивнула я.

— Верно. И следуя традиции, женился на двух женщинах — высокородной Илирине из рода Аматери и простолюдинке Озарне Виверали, дочери богатого торговца шелком. Так вот, Сэлгрин — сын Озарны. И пока живы потомки благородных жен его величества...

Я многозначительно глянула на свой бокал:

— Один из вас уже мертв.

Тауриэль согласно кивнул:

— Именно потому, чтобы никто не видел в нем претендента на престол, еще пять лет назад Сэлгрин ушел в Корпус Странников. Потому что оттуда его никто не сможет вытащить. Из Корпуса не уходят.

— Мда, — глубоко я вздохнула, — ваши престольные игрища та еще клоака.

— Теперь ты понимаешь, юная селянка, почему я не горю желанием во все это лезть, — он скривился с отвращением и грустно проговорил, — Я так хотел тихой спокойной мирной жизни в своем поместье, завести обычную семью, иногда выезжать с женой в столицу на праздники, растить детей. А теперь что? Я связан по рукам дедовым «Словом императора». Поверь, Мэр, больше всего на свете я не хочу становится императором и женится на Виккилин ди Арнатали.

— Мэр?

— Твое имя на ильфарийском звучало бы как Мэралик. Маргариток у нас, правда, нет, но есть похожие цветочки мэралисы. Вот я и сократил.

Я не ослышалась? Теперь и второй эльф мне дает какое-то новое имя?

— Забавно, а местр Валосирель вчера ночью называл меня ириль.

Высочество вдруг изменился в лице. Вроде и весело улыбнулся, а глаза буквально заледенели.

— Ночью? — и голос вдруг приобрел такие нотки, что очень захотелось сменить тему, а заодно куснуть себя за язык, чтобы не болтала лишнего.

— Да, он вылечил мне вывихнутую в том подвале ногу, — я постаралась беззаботно рассмеяться, но судя по его виду — получилось не очень.

Таэль замолчал. Он долго разглядывал деревянный пол, а его желваки ходили под кожей, словно высочество очень чему-то разозлилось. Даже пальцы сжал в кулак, словно душил чье-то горло.