Книга Особенности преддипломной практики, страница 154 – Анна Азарцева

А я с горечью убедилась, что фантазия у меня все-таки богатая. Больная, но богатая. Надо ж было придумать замок, детей, фамилию...

Замечательно. Просто замечательно.

Иномирским почти мужем я уже обзавелась, теперь появился шанс стать иномирской любовницей. А что, все прелести жизни!

Я с отвращением оттолкнула высокородного.

— Знаете, местр...

— Ириль, я понимаю, ты не готова к таким быстрым отношениям, но я клянусь...

И тут меня скрутило! Жгучая боль пронеслась по желудку вверх, словно весь мой ливер оккупировал адский дракон, который рвался сейчас на волю. Я пару раз сглотнула, надеясь утихомирить жжение, но не помогло. Рот наполнился неприятной вязкой слюной и ... меня вырвало прямо на сапоги из натуральной кожи ильфарийской ручной работы. А потом опустилась темнота.

****

Ох, как мне плохо-то!

Лучше уж умереть, чем вот так мучиться…!

Живот казался мне одним огромным непрекращающимся очагом всех разновидностей боли, что могут существовать: в одном месте кололо, в другом — резало, в третьем давило так, что того гляди разорвет. Незабываемые ощущения...!

Из желудка словно нарезали шашлык и медленно переворачивали его на вертеле, висящим надоткрытым огнем. Мой глубоко несчастный ливер был порублен мелкими кусочками и нашпигован на тоненькие, но очень занозистые палочки для канапе.

Даже по позвоночнику периодически простреливало так, что я боялась лишний раз вздохнуть. Из головы сшили футбольный мяч, надули и неизвестные мне игроки пинали его друг другу. В глазах искрило кроваво-алым.

Не болели только ногти и волосы, но там и болеть было нечему.

Я попыталась очень медленно перевернуться на бок. Ох, лучше бы этого не делала! Шашлык сразу взорвался новой острейшей резью, а ливерное канапе начала чувствовать по отдельности каждым кусочком!

Это что, на меня так подействовал поцелуй паршивого эльфа? Или его мерзейшее предложение? Если у меня такая реакция на ильфарийские милости, то избави меня Хальст от подобного в будущем!

Когда жгучая боль чуть поутихла, я смогла более-менее оглядеться.

Лежала я в своей кроватке, в своей спаленке, в своем домике. На улице уже стемнело, но из раскрытого настежь окна слышалась веселая гульба, музыка, радостные крики и треск фейерверков. Ночное небо периодически озаряли цветные вспышки и яркие огни. Народ вовсю праздновал начало Недели Урожая и не собирался расходиться так рано.

Интересно, кто же меня притащил домой?

Варианта два: либо его мерзейшество, либо Инвар.

Спаситель укрыл одеялком — плюсик в сторону Инвара. Но... пощупала себя под одеялом, подозревая худшее. Худшее подтвердилось — ни платья, ни корсета. На кровати я лежала почти голая, лишь в одних трусиках.

Вывод один: мой спаситель — его подлейшество Валосирель. Инвар бы свалился в обморок, только начав расшнуровывать мой корсет. А этому хоть бы хны, небось еще и нащупался вдоволь невинного девичьего тела. Ручки то шаловливые под стать мыслишкам гадостным. В голове опять полыхнуло алым и я еле слышно застонала, схвватившись за виски.

Но хуже было то, что приглушенным звуком я слышала чье-то тихое сиплое повизгивание. Как будто маленького щенка схватили за шею и с силой ее сдавили.

Чуть повернула голову на хриплый сип и глотнула немного свежего воздуха в легкие, чтобы громко прекратить издевательства над животным. Для этого пришлось еще пару мгновений проморгать глазами, сбивая невольно выступившие слезы. Поднять руку и вытереть щеки сил уже не было.