Книга Особенности преддипломной практики, страница 167 – Анна Азарцева

— Да! Я знала! С самого начала знала! Потому что деканат не может допустить к обучению неизвестную девицу, которая приехала с дядей откуда-то издалека.

— Это была хорошая легенда, Ольга Леонидовна! — потупилась смущенно Виккилин.

— Это была никакая легенда и я твоему дяде так прямо и сказала! — категорично обрезала куратор и обратилась уже к нам, своим обычным арлитским студентам, — Местра ди Арнатали училась в нашем университете тайно и для этого есть причины. Поэтому я надеюсь на ваше понимание и молчание об истинном имени данной студентки.

Виктория показушно щелкнула пальцами, кончики ее ушей снова замерцали и превратились в обычные человеческие.

— Но все-таки! — а я не унималась, — Получается, что ты подбросила мне сюда Таэля, а сама сбежала от навязанного брака?

Козловская иронично ухмыльнулась:

— Ой, вот только не надо мне рассказывать о том, как плохо с ильфарийцем романы крутить. Сама-то вон даже на «Цветок семи грез» согласилась, недолго думала! — она кивнула на мою голову.

— Какой цветок? — я непонимающе огляделась. Ребята вдруг засмущались и начали разглядывать обстановку моей гостинной. Федька с Петькой заинтересовались столом, Милана — новым холодильником.

— Семи грез, бестолочь! У нас любовники такие ставят друг другу вместо брачных печатей!

— Какие любовники? — нет, сегодня определенно день ошеломительных новостей, — Какие печати! Ты с ума сошла?

Ольга Леонидовна вмешалась:

— Я тоже заметила ее на тебе. Хотела раньше поинтересоваться, кто поставил, но потом появились более важные дела, — она грозно уставилась на меня, — С кем ты связала себя, Маргарита?

И сокурсники вдруг очень внимательно начали меня разглядывать. И кивать друг другу, соглашаясь, что на мне что-то точно есть. Легкое такое, с первого взгляда и не заметишь. Похожее на...

— Да ни с кем я не связывалась, — пришла моя очередь орать на всех. — Не было ни с кем и ничего!

Виккилин криво улыбнулась, отпивая из стакана воды. Уж она то точно знала, о чем говорит!

— Ни один ильфариецне поставит такую печать, если не заручился доверием девушки, — она сощурилась, что-то считывая с моего лица, — Я так понимаю, Валосирель? Знакомый оттенок магии.

— Да я..., — и тут вспомнила, что ответила Мэльсту тогда в подвале.

«— Ты доверяешь мне?

— Да.

— Я запомню это, местра!» — и улыбочка на все тридцать два проклятущих белоснежных зуба.

— Зеркало! Дайте мне срочно зеркало! — и в карманном миланином зеркальце увидела на лбу тонкие алые контуры пятилистного цветка.

Я застонала и схватилась за несчастную голову, не в силах выносить такое отношение! Если бы я тогда только знала, что доверять эльфу, тем более Валосирелю категорически нельзя! А как говорил, как пел!! «Да я...! Да мы...! Да всегда...!» Сволочь! Мерзкая ушастая эльфийская сволочь!

Братья Уховы переглянулись между собой:

— Рит, ты только не ругайся! Мы тоже сразу заметили на тебе магическую печать, хотели высказать свое веское товарищеское, но..., — Федор потянулся было погладить по плечу.

— Услышали, какие именно люди бывали тут у тебя в эту неделю..., — подхватил его близнец.

— Да если бы люди! — рявкнула я в сердцах. — Свинота! Что один, что второй!

Ребята вскинулись, обидевшись:

— Ну вообще-то мы тебя еще не обзывали!

— Да я не про вас, — махнула на них рукой, — Эльфы эти, будь они прокляты..! — и в бешенстве уставилась на Козловскую, словно она одна была в ответе за всех эльфов вместе взятых, — Одного с того света считай вытащила, так эта скотина мне устроила большой бада-бум перед проверкой! И ведь знал, что нельзя трогать шкаф, знал! Сколько раз я говорила, объясняла, запрещала! А он наплевал! Скотина белобрысая! Ему надо — а остальные подвинутся! — завопила я, не в силах больше сдерживаться. — А дружочек его...