Книга Особенности преддипломной практики, страница 17 – Анна Азарцева

Парень застыл посреди прихожей, как-то по-детски всхлипнул, утер рукавом нос и промямлил:

— А у меня невеста пропала, госпожа Моргана.

Журнал поступивших обращений.

Дата — 15 августа. Время — пол-девятого вечера.

Бросила мельком взгляд за окно: уже стемнело. В августе ночь опускается на землю быстрее. Вроде только-только было светло, дети играли на улице и соседки друг к другу в гости забегали за солью и парой картофелин к ужину, и вот — на улице тишина, гаснут огни в домах и лишь в отдалении слышится приглушенная перекличка фонарщиков.

Я снова вернулась к надоевшему за сегодняшний день журналу. Козловская будет счастлива: документация впервые заполняется вовремя.

«Имя обратившегося — Йонас...»

— Ваша фамилия? — спросила я у посетителя.

Тот вопросительно глянул на меня и всхлипнул. Я недовольно поморщилась и протянула ему вторую коробку бумажных салфеток. Первая, уже пустая, валялась в мусорном ведре. Йонас манерно протянул тонкую, по-девичьи изящную ладошку, вытащил из коробки очередную бумажку и громко высморкался в нее.

Тьфу ты, разнюнился! Такими талантами он меня вообще без салфеток оставит.

— Фамилия? — грозно повторила, надеясь интонацией отвлечь от страданий.

— Чья? — он вытер нос салфеткой и начал ее аккуратно складывать, потом положил в сооруженную стопочку из уже использованных.

— Нас здесь только двое и свою фамилию я еще помню!

— Верренс, — провыл между рыданиями малохольный и протянул руку за следующей салфеткой.

Верренс, Верренс, что-то знакомое…

Глянула в журнал обращений — точно! Недавно приходил ко мне его однофамилец или родственник. Подозрительно глянула на своего посетителя — а не младший ли это братец кузнеца, что живет дальше по улице? Хотя на кузнеца Йонас явно не тянет. Худой, манерный, длинные русые волосы убраны под тонкий серебряный обруч. Да и одет в вышитую темными узорами льняную рубаху навыпуск, перехваченную широким кожаным поясом, плотные штаны и начищенные до блеска сапоги.

Помню я того Верренса — рост под два метра, в ширину — не меньше, но не из-за полноты тела, а из-за накачанных мышц. Такой наступит на лошадь и оставит от нее мокрое место. Мощный взрослый мужчина оказался на удивление вежливым и учтивым, все порывался с чем-нибудь тяжелым мне помочь в ответ на мои услуги или отремонтировать. Но я жестко и категорично отмела предложения, цинично взяв золотом.

— Инвар Верренс кем-то вам приходится?

— Старший брат, — Йонас горделиво приосанился и задралкрасный от рыданий нос к верху.

О как! Брат, оказывается. А с виду то и не скажешь, что этот хлипкий хлыщ и тот здоровенный лоб — дети одних родителей.

— Итак, я вас внимательно слушаю, — я отложила ручку и приняла заинтересованный вид, — Что, где, когда произошло и прошу очень подробно.

Пропала невеста.

Жениться Йонас решил на давней подруге детства, дочери местного суконщика Изельде. Не видела ее, не знаю, но судя по рассказам потерпевшего, девушка была похожа на своего жениха — любила мрачное, трагическое и искала себя творчески.

Правда, когда младший Верренс мне это впервые сказал, я ушам не поверила. Брат кузнеца ищет себя творчески? Серьезно? Я была уверена, что у него дорога одна — взять в руки молот и встать рядом с Инваром у наковальни. Но, как оказалось, Йонас и петь учился, и музицировать, и даже пытался стать художником. Голоса, как и слуха, у творческого искателя не нашлось, а рисование для него было слишком грязным, марким и “редкие живописцы удостаивались славы при жизни”, а прозябать в нищете, чтобы прославится после смерти Йонасу не хотелось.