Книга Особенности преддипломной практики, страница 194 – Анна Азарцева

Я резко обернулась.

Неправда! Может!

Он стоял под деревом, красивый как солнечный луч, пробивающийся сквозь мрачные серые тучи! Мерзкий, как нечистоты, которые выливаются на газон из прохудившейся канализационной трубы!

Мэльст Валосирель собственной персоной. Темные брюки на стройных ногах, черная рубашка под удлиненным по эльфийское моде камзолом с богатым серебристым шитьем. Яркие синие глазасмотрели с восхищением на меня и с презрением на братьев Верренсов.

Сердце зашлось в томном восторге, а разум саркастично ухмыльнулся. Я была влюблена в Валосиреля, как мартовская кошка по весне, и ненавидела его, как благородная львица подлую гиену!

Все эти две недели я безумно по нему тосковала. Искала его в толпе взглядом, пристально вглядываясь в каждого высокого темноволосго мужчину. По ночам вспоминала его горячие страстные взгляды и снова ощущала на губах тот единственный поцелуй. В сети, когда родные не видели, искала любую информацию про Дом Валосирелей, знала, как выглядит его отец и жена, выучила наизусть его биографию.Несколько раз пересматривала коронацию Таэля от разных телекомпаний, надеясь увидеть хотя бы затылок Мэльста.

Но мозгом понимала, что все это становиться похожим на безумие. И да, я узнала, почему меня так не отпускают мысли об ушастом мерзавце. «Цветок семи грез», что он мне поставил, создавал в своем носителе мощное чувственное желание к хозяину заклинания. Как правильно тогда сказала Козловская, такие печати ставят друг другу ильфарийские любовники. Для ушастых это обычная практика, с недавних пор такими прелестями эльфы начали отмечать и своих иномирских женщин. Я неоднократно видела в Совином граде девушек с похожими рисунками на лбу. Контуры и цвета разные, значение — одинаково. Они были любовницами ильфарийцев. Да, да, теми самыми красавицами, на которых ни один ушастый никогда не женится и детей от которых никогда не признает.

Отличие между нами в том, что я своего согласия на эту «алую метку» не давала!

Перед глазами полыхнула красная молния и я схватилась за лоб. И тут гора мускулов рядом со мной зашевелилась:

— Ублюдок! — коротко рыкнул бывший кузнец и в мгновение ока очутился рядом с ушастым высокородием.

— Инвар, нет! — но остановить его не успела.

Один удар, второй, третий... И все впустую. От мощных атак кузнеца Мэльст уходил легко и непринужденно, словно танцевал. Все доставалось дереву позади мерзейшества. Щепки летели во все стороны, когда кулаки Инвара впечатывались в жесткую кору, но тот не прекращал попыток хотя бы задеть благородную сволочь.

— Я...! Да я убью тебя..! За госпожу Моргану...! — и каждое слово сопровождалось отдельным ударом и замахом.

А Мэльст, казалось, просто издевался над здоровяком.

— В следующийраз возьми чуть правее! — комментировал он с глумливой улыбочкой, — Нет, нет, еще правей! — щепки полетели с удвоенной силой, — Вот, умничка! Молодец! И вон ту ветку сломай, она кривая! — на землю упало небольшое бревнышко, — Не эту, идиот, следующую! Впрочем, чего я жду от недоразвитого клисса...

Йонас, видя весь этот цирк, пару раз порывался броситься на помощь брату, но я с силой его удержала.

— Куда?! Они зашибут тебя как котенка! Инвар по недоразумению, а этот гад — специально!

— Да он же...! Он же..!

— Скотина, согласна! — я удерживала парня за ремень, как собачник — рвущегося с поводка зверя. И пусть этот зверь не алабай, а всего-лишь карликовый пинчер, но нагавкать и укусить он тоже сможет.