Книга Воздушный поцелуй, или Любовь по указке. Экзамен на выживание, страница 9 – Джулия Поздно

И так по чуть-чуть я продвинулась в своем начинании. Бык же в нетерпении стал помогать изнутри, лягая задними копытами тот участок камней, где пошли трещины.

Удар. Дыхание. Удар.

Ловушка обрушилась, а бык как-то недружелюбно взревел.

– Беги, милая, – проговорил Фортэс, – этот иллюзор не умеет быть доброй зверушкой.

– Неправда, – воспротивилась я, решив рискнуть, – в каждом есть частица света.

Я больше не убегала, а уверенно приблизилась к магическому существу, приложив свой лоб ко лбу быка.

– В нас одна магия!

Я это почувствовала: бушующее торнадо внутри быка и шелестящий ветер в своем теле.

В этот момент мир больше не был прежним, нас двоих оторвало от земли. Бык взревел, а я мысленно обратилась к нему.

Яркий свет окутал нас. Бык топнул копытом, и воздушные потоки, наполняющие его тело, развеялись. В моих руках остался лишь ошейник быка с большим голубым камнем, утопающим в серебряной оправе. Используя потоки, я аккуратно спланировала вниз.

Иллюзор вернулся туда, откуда он был призван.

И когда я только обрадовалась, что все закончилось хорошо, активация лимитации исчерпала себя, и на наши головы вновь посыпалиськамни.

Пройдя такой непростой путь, я почувствовала, что сил моих больше не осталось. Пригнулась, кое-как доползла до недоэльфа, успела лишь проговорить:

– Я сделала все, что смогла. Не забудь о надписи на ритуальной плите.

Фортэс что-то ответил мне, но я уже не слышала, потому что потеряла сознание.

В себя я приходила медленно. Сначала я почувствовала, что мои ноги – это две абсолютных ледышки. Ни пошевелить и пальцем. Затем, к своему ужасу, поняла, что у меня жутко затекли руки, и при попытке поднять одну из них по телу не просто мурашки побежали, а рванул целый табун.

Болезненный. Неприятный. Доводящий до слез.

Да. Одна слезинка тоже считается!

– Адептка Унфри, вы меня слышите? – прозвучал громогласный женский голос над ухом.

– Не пойду замуж. Никогда! – промямлила в ответ и попробовала перевернуться на бок.

– Вот и правильно. Уставом нашей академии строго-настрого запрещены любовные отношения между адептами и магистрами, не приведи взрыв Ильсарры подобного.

И как-то это меня резко вывело из состояния нестояния.

Я все вспомнила. Из того, что со мной произошло относительно недавно.

– Вы кто? – не чувствуя ног, я подскочила на какой-то кушетке-софе. – Где я?

– В моем кабинете.

На больничный кабинет мало походило: каменная кладка стен с картой мира, одно большое витражное окно, пара книжных стеллажей, софа, белоснежное мягкое кресло с высокой спинкой и кофейный столик.

– Не поняла… – я уставилась на красивую утонченную блондинку с короткой стрижкой.

– Что тут непонятного. В лазарете часы лампово-вулканической чистки. Размещение раненых и заболевших адептов запрещено.

Хорошенькое дело. Не успела я очнуться, как на мою голову посыпались очередные ограничения. Со своей везучестью мне даже не удалось, как нормальному больному, попасть в лазарет.

– Серьезных повреждений магистром Дейтерро не обнаружено, поэтому я предложила временно вас разместить у себя.

Я сидела и ничего не понимала. Женщина так и не спешила представляться. Кто такой Дейтерро – я не знала. Но признаться в незнании было стыдно. Поэтому я предпочла закрыть рот и не задавать лишних вопросов.

Незнакомка, удобно расположившись в кресле, закинув ногу на ногу, взяла с кофейного столика перо (какой-то явно редкой птицы), поблескивающее в дневном свете, и бумагу.