Книга Бойфренд для Цесаревны, страница 184 – Олег Ростов

Главное, ребята, сердцем не стареть,
Песню, что придумали, до конца допеть.
В дальний путь собрались мы,
А в этот край таёжный
Только самолётом можно долететь...

Я пел ей песню и постукивал ладонями себе по коленям. Ольга, слушая меня, улыбалась. А потом стала подпевать мне в припеве.

Мчатся самолёты выше облаков,
Мчатся, чуть похожие на больших орлов,
Мчатся над тобой они,
А знаешь, дорогая,
Лёту к нам в Таёжный — несколько часов.

А ты улетающий вдаль самолёт
В сердце своём сбереги!
Под крылом самолёта о чём-то поёт
Зелёное море тайги.

- Какая хорошая песня, Андрей. Я раньше её не слышала. А кто её написал?

Я пожал плечами. О Пахмутовой я почему-то здесь ничего не слышал. Спросил о ней Цесаревну. Она задумалась. Отрицательно покачала головой.

- Не слышала о такой.

- А о Добронравове слышала?

- Тоже нет. Это они написали?

- Не знаю, Оль. Просто один раз услышал эту песню и запомнил. Её пели двое, мужчина и женщина. Оба в годах. Она играла на рояле, а он стоял рядом. И они оба пели.

- Это были они, Пахмутова и Добронравов?

- Они. Ладно, Оль, может пойдём назад? Совсем стемнело. Ночь уже.

- Давай ещё посидим, немножечко. Мне так хорошо. Андрей, обними меня.

Обнял её. Она доверчиво прижалась.

- Андрей, скажи, ты правда меня любишь?

- Правда.

-А за что ты меня любишь? За то, что я Цесаревна?

- Это глупый вопрос, Оля.

- Почему глупый?

- Потому, что любят не за что-то.

- А как?

- Любят, Олечка, вопреки.

- Да?

- Да. Мне всё равно, Цесаревна ты или нет. Даже если бы ты была сиротой и жила в общежитии, то это ничего бы не изменило. Наоборот, простую девушку любить проще. Нет всего этого…

- Чего, Андрей?

- Суетящихся вокруг людей, придворных, охраны, служб безопасности. Нет дворцового протокола и прочего этикета. Нет повышенного внимания, когда ты находишься двадцать четыре часа под наблюдением. – Посмотрел на неё сверху вниз. Она молчала, прижимаясь к моей груди. – А вот Цесаревну любить сложнее. Труднее. И самое главное, это соответствовать тебе.

Она погладила пальчиками меня по груди, через футболку.

- А ты мне соответствуешь? – Тихо, почти шёпотом спросила она, не поднимая глаз.

- А вот на этот вопрос, ты сама должна ответить. Я же не могу быть сам себе арбитром.

Ольга отстранилась. Смотрела на меня. Потом улыбнулась и обняв меня за шею, накрыла своими губами мои. Мы сидели и целовались. Ловили губы друг друга. Её язычок касался моего. В какой-то момент она отстранилась.

- Нет, Андрей. Не только ты должен соответствовать мне. Но и я должна соответствовать тебе. Просто как женщина, как твоя женщина. Как твоя жена.

- Ну, мне-то ты точно соответствуешь, даже с перебором. – Тихо ответил ей, и мы оба с ней так же тихо засмеялись. Она погладила вновь мою грудь. Пальчиками провела по ремням кобуры, что находилась у меня с правого бока.

- Ты так и будешь всегда носить эту кобуру, с этим кошмарным пистолетом?

- Увы, Оля. Но после Богучара придётся. Я же как бы твой личный телохранитель. И обязан буду хранить твоё прекрасное тело.

- Очень хорошо. Вот и храни меня до конца жизни. Я не против. Наоборот, даже настаиваю на этом. Храни везде, в доме и на улице. На заседаниях кабинета министров и парламента. На прогулке. В ванной и бане. В постели. Везде.

- Ты храни меня везде, восемнадцать мне уже! – Усмехнулся, глядя на Ольгу.