Книга Тайны Калинова моста, страница 148 – Валентина Елисеева

На перемене она смеха ради спросила у Святовита Руаньевича (номер три), есть ли у Толстого стихи. Признанный знаток поэзии согласно кивнул:

– У Льва Толстого действительно есть стихи – стилизации под старорусские былины. Например, стих-сказка «Дурень».

– Злободневно, – вздохнула Василиса.

– Уж не знаю, зачем вам стихи Толстого, но на той неделе на областной олимпиаде по литературе Маша Новикова рьяно и очень убедительно доказывала всем ребятам, что писателям и поэтам знание математики жизненно необходимо. И с восторгом отзывалась о вас и ваших уроках.

Святовит дружески улыбнулся, Василиса залилась румянцем, смутилась и убежала к себе. Она так и не определилась до конца, к какому виду нечисти принадлежит четырёхликий учитель младших классов. В книге начальных сведений она никого подобного не нашла, так что, наверное, следовало прошерстить сказания о богах времён года. Где бы только найти время, о боги?! Святовиту хорошо – он един в четырёх лицах, а она у себя одна.

После уроков Яга Лешевна зазвала её к себе в одиннадцатый кабинетна чаепитие. Ян Вольфович, вернувшийся из леса, принёс к чаю варенье из голубики и домашнее желе из ягод костяники – подарки от семей спасённых потеряшек. Всех туристов вернули домой целыми и здоровыми, только что исхудавшими и напуганными. Ян увлекательно описывал поиски, и как отысканная им пятилетняя девочка, отбившаяся от общей группы, по счастью приняла его за собаку.

– В овраге сидела, спрятавшись в яме под кустом. Я вниз спрыгнул, а она на меня посмотрела и спрашивает: «Ты собачка, да?» И что делать? Я взял и кивнул! И эта малявка говорит так серьёзно: «Хорошо, что собачка, мама только волков бояться велела. Ой, как бы я волка испугалась, если бы он тут выскочил!» А к «собаке» она на спину забраться не побоялась, легла, руками обхватила. Пока до лагеря дошёл, уже согреться успела.

– Думаю, даже если бы ты с ней заговорил человеческим голосом, тебя бы за нарушение секретности не наказали – у ребёнка в состоянии стресса запросто могли быть видения, – сказала Яга, подливая ему чая.

– Как хорошо, что русалки напрасно на озеро прогулялись. Мне кошмары все ночи после дежурства снились, – призналась Василиса. – Не смотрите так, это ещё не Замостье к Рождеству готовится. Просто институтские практики – это не просто. – И засмеялась над тавтологией.

– Я провожу тебя до института? – вызвался Ян. – Можем на моём драконе долететь.

– Спасибо, но летать я сейчас буду на Галюсе и по питомнику: тренер решил, что раз она сама вызвалась хозяйку на спине таскать, то пусть учится делать это правильно и с согласия хозяйки. А потом у меня времени только на перемещение порталом останется.

Ян печально кивнул, а Василиса запретила себе сожалеть об отказе. К Галюсе ей действительно надо, а принимать ухаживания нелюбимого человека – подло и неэтично. Причём в её ненормальной ситуации так же подло и неэтично проявлять внимание и к любимому человеку. Такая вот высшая справедливость в действии.

Очень смирная после вечернего происшествия Галюся предельно осторожно носилась с наездницей в метре от земли, а в перерывах на отдых виновато тыкалась ей в ноги обоими носами. Василиса хранила каменное выражение лица, скупо хвалила её за успехи под указку тренера, но после занятия осталась в вольере и, сидя на пледе, старательно вырисовывала загогулины в прописях, обнаруженныхутром на столе в кабинете математики. Радостная горыныч подползла к ней с конфетой в зубах, и они по-братски разделили одну конфету на двоих. Затем Галюся привалилась к боку хозяйки, обвила её хвостом и с любопытством следила за движениями ручки по белому листу. Когда у вольера остановился Род Ваалович, горыныч горестно вздохнула, но хозяйку из пут хвоста безропотно выпустила.