Книга Целительница из Костиндора, страница 100 – Теона Рэй

– Произнеси слова клятвы, Равенна Илритайс. – Теплота, с которой Риддл обратился к Безликой, вызвала во мне странное, щемящее чувство. Захотелось, чтобы он с такой же нежностью говорил со мной.

Равенна гулко сглотнула, суетливо опустилась на колени перед лордом и склонила голову. Она дрожала, но когда заговорила, то в ее голосе не было ни капли страха.

– Я, Равенна Илритайс, дочь дьявола и тьмы, служащая мраку на Земле, клянусь беречь тот мир, что дал нам прародитель. Клянусь защищать невинных, уважать равных, помогать нищим. Клянусь ни словом, ни жестом, ни действием не порочить честь и достоинство Совета, посланного в этот мир беречь границы Света и Тьмы. Клянусь, мой лорд, что не предам вас. Клянусь, что жизнь каждого Безликого с этого мига важнее моей собственной.

Равенна повторила это трижды, а потом замолчала, тяжело дыша. Она ликующе вскрикнула, когда Риддл сказал:

– Ты принята в легион. Встань же и надень маску, дабы не потерять ничью душу.

Равенна подскочила, едва удержала равновесие и набросила на голову капюшон своей старой накидки, в которой и падала в пропасть. Я осторожно взглянула на ее лицо сбоку – его медленно затягивала чернота.

– Я могу идти, мой лорд? – взволнованно спросила Равенна.

– Иди. – Риддл усмехнулся, развеселившись от ее искренней радости.

Мы остались вдвоем. Я тоже заулыбалась, наблюдая за посвящением, и это сбило Риддла с толку.

– Вижу, ты не очень-то расстроена из-за встречи с Катариной?

– Расстроена. Но эта женщина была так счастлива, когда ты принял ее в легион, что я не могу не порадоваться за нее. Расскажешь мне, почему служение Совету вызывает такие эмоции?

– Это честь, доступная не каждому. Много веков назад, когда мы пришли на Землю, наш прародитель выбрал тринадцать демонов, которые должны защищать свой народ. Власть, которой мы обладаем, манит почти каждого по эту сторону границы, но многие, желая получить ее и при этом не имея чистых помыслов, сгорают в огне. Равенна выжила, а значит, и слова ее клятвы были произнесены от сердца. Она на самом деле станет беречь границы, уважать равных и делать все то, что она сказала.

– Ты говоришь «по эту сторону границы», почему? У этих земель нет названия?

– И впрямь можно сказать, что нет… Мы поделили земли на три части: Запад, Юг и Восток. Так и называем.

– А север?..

Риддл приблизился ко мне, дотронулся до моей щеки ладонью и задумчиво хмыкнул.

– А Север защищаешь ты, Анкари. Я надеялся, что подробности ты узнаешь от своего отца, и все еще верю, что он станет говорить с тобой…

Я устало потерла глаза. Всю душу вынет мне эта жажда получить ответы от родных людей!

– Маме вдруг захотелось спать, – выплюнула я со злостью. – Отец и вовсе уехал сразу, как только я его признала!

– Ты отказалась от моей помощи, Анкари. Я предложу еще раз: мне заставить его говорить с тобой?

Я посмотрела в черноту под капюшоном и кивнула. Пусть. Пусть заставит!

Риддл взял меня за руку, и мы быстрым шагом покинули плато через тот проход, откуда сначала появилась и где потом скрылась моя мать. Как оказалось, этот проход вел туда, откуда довольно трудно добираться до главного входа в дом внутри скалы. Я не знала, как назвать это жилище. Просто… жилище? Не дом, не дворец, не изба. Туннели и пещеры в скале, вот и все.