Книга Целительница из Костиндора, страница 69 – Теона Рэй

Я же, думая обо всех сразу, болталась словно бревно в речном потоке, не в состоянии решить, к какому берегу прибиться. К тому, на котором я пожертвую своим счастьем ради спокойной жизни деревни, ставшей уже родной, или к тому, на котором я наконец-то выберу себя.

Права была бабушка: нет во мне никакого стержня. Ни силы духа, ни характера,ни воли. Меня не боятся, мной помыкают, мной пользуются.

Так дальше продолжаться не может.

Но и бежать тоже нельзя. Не по-человечески это. А я в первую очередь человек.

Я намылила Риддла сзади: спину, руки, ноги. Переборов стеснение, глядя в потолок. Потом выплеснула на него несколько ковшей теплой воды, смывая пену.

– Перевернуться самостоятельно сможете или позвать Шерона?

– Мне не нравится чувствовать себя немощным. – Лицо Риддла было обращено в мою сторону, и я увидела, как оно недовольно сморщилось. – Попробую сам.

– Вы не виноваты в том, что с вами сделала та старуха, – попробовала я успокоить лорда, пока он, дрожа от усилия, приподнимался на руках и заваливался на правый бок, чтобы потом подтянуться, ухватившись за край полка, и лечь на спину. – Вот видите, и вовсе вы не немощный.

Лорд дышал тяжело, как если бы промчался по буеракам с тяжеленным мешком овса на плече, а не просто сменил положение.

– Она ослабила меня, чтобы я не смог уйти, – прохрипел Риддл. – Рано или поздно действие ее заклятий сойдет на нет.

– Уже сходит. Хари дала мне противоядие, я влила его в вас. Чем она вас опаивала?

– Я бы очень хотел вспомнить все, чем ведьма меня поила, чтобы понять, что и как на меня влияло все годы в заточении, но увы.

Я кивнула, скорее своим мыслям, чем лорду. В очередной раз заставила себя вспомнить, что я целительница, а не изголодавшаяся по любви девушка, и потрясла над Риддлом мокрым веником. Горячие капли мягко падали на бледную кожу живота, рук и между ног. Стекали тонкими струйками на полок и впитывались в доски.

– Мне казалось, деревенские женщины менее раскованны, – пробормотал лорд с едва различимой усмешкой.

Я вскинула голову. Порадовалась, что его глаза надежно скрывает тонкая полоска ткани, иначе мои пунцовые щеки точно выдали бы ему мое смущение.

– О чем вы?

– Не вижу твоего взгляда, но чувствую, как ты меня рассматриваешь. – Он на миг задумался и продолжил: – До того, как мне прийти и на три года остаться в лесу Костиндора, я не следил за деревней: это делали мои служащие. Так что я ничего о тебе не знаю. Почти ничего. Замужем ли ты?

– Сами-то как думаете? Жаль, вы не видите ссадин на моем лице. Поверьте, я ничуть не краше, чем вы после плена.

Я прикусила язык. Сама не понимаю, зачем это сказала,да еще таким жестким тоном. Кажется, раньше я реагировала на вопросы о замужестве куда спокойнее, а сейчас взъерошилась.

– Никто не возьмет замуж демоницу. Если моей бабушке удалось найти здесь любовь своей жизни среди простых смертных и даже обзавестись двумя детьми, то только потому, что никто не знал, откуда она пришла. Мне же и надеяться нечего. Вся деревня видела, как меня принесли из-за завесы и выбросили, словно заразную.

– Тебя били?

– Однажды. Не сказать, что ни за что, но деревенские… Они легче поверят одному из своих, чем мне, даже если тот солгал.

– Обвинили в чем-то?

– Вам скучно? – огрызнулась я и тут же добавила, уже мягче: – Простите. Мне не хочется говорить о своей жизни с тем, кто никогда меня не поймет.