Онлайн книга «Встречная-поперечная»
|
Сергей исподволь наблюдал за сестрой. В глухом траурном платье, похудевшая, она казалась совсем больной. Но на Татарьина в гробу Лиза глянула равнодушно, лишь сделала вид, что касается белыми губами чела покойника. Софья Сергеевна сидела во главе поминального стола и роняла слезы. Все знали, что она недолюбливала Татарьина при жизни, но после смерти (не для нее одной) он обрел некие святые черты, как если бы принес себя в жертву ради спасения Марии Петровны. И хотя все знали подробности, каждый из присутствующих, говоря свою поминальную речь, невольно старался пусть слегка, но возвеличитьобраз пьяницы и разгильдяя. Лапушкин то и дело грозил пальцем куда-то в пространство и повторял: — Вот она, ваша нежить заповедная. Погубила доброго молодца. А ведь я говорил: уничтожать, беспощадно уничтожать! Но когда на поминки пришли Левецкие, помещик притих и с князем Андреем поздоровался покорно и доброжелательно. А Ивану Леонидовичу так и вообще громогласно вознес хвалу за уничтожение змеедевы. Ни от кого не укрылось, что с князьями явились и Осокины. Маргарита Романовна держалась поближе к племяннице, исполняя традиционную роль цербера при девице перед замужеством, а княжич беспрестанно уделял внимание Марье Петровне. — Молчи! — жестким шепотом потребовал Сергей у сестры, схватив ее за локоть у входа в столовую. — Только попробуй устроить скандал. Лизонька удивленно вскинула на него глаза, а потом вся сгорбилась, сутулилась, будто ее разом покинули живость и молодость. — Ты ведь понимаешь, — беспощадно продолжил Абрамцев, — что они только из-за траура не объявляют о помолвке. Я предупреждал тебя. Я говорил... — Да оставь же меня Серж! — тихо взвыла Лиза, вырываясь. — Если бы ты знал, как мне больно! Николя... умер! А он… с другой! — Только не делай вид, что тебе есть дело до Татарьина, — фыркнул Сергей. — Если бы не Левецкий, ты бы и смерть Николя в свою пользу обратила, заставила бы общество тебя жалеть. Злой взгляд, искоса брошенный, подтвердил его предположение. Мэри Лопушкина не отходила от стола с закусками, а ее мать опрокидывала в рот одну стопку рябиновой наливки за другой. Амалия нервно обмахивалась веером. С Татарьиным она не ладила, но теперь бормотала под нос на немецком слова сожаления. Возгонцев был тих и задумчив. Сергей заметил, как скрестились взгляды Лизы и Алексея. После ужина сестра выскользнула на веранду, а граф, будто на поводу, последовал за ней. Сергей с удовольствием подслушал их разговор. Удивился, но не подал виду. Лизонька всегда была умной девочкой. Вот и теперь вывела поддельного графа на чистую воду. Абрамцеву удалось не только подслушать, но и посмотреть в щелку между занавесками. Лиза была бледна, натянута, будто струна. Алекс откровенно ухмылялся. — Я знаю, кто вы, — выпалила Лизонька в лицо Возгонцеву. Тут с фальшивым удивлением поднял брови и спросил: — И кто я, по-вашему? — Змей, — глаза Лизы смотрели жестко. — Тот, кого все ждут и кого страшатся. Все. В последнее время только самый ленивый жрец в храмах не прочитал молитву о защите Приречья. Простой народ скупил у ведунов все амулеты и поет запевки от змей. Но я вас не боюсь. Возгонцев склонил голову к плечу и поинтересовался: — Отчего же, если я так страшен? — Оттого, что я знаю, зачем вы явились. И помогу вам в… вашем деле. |