Книга Проклятие бракодела, или Ведьма для дракона, страница 30 – Злата Дрим

Драэн осторожно опустил Ариану на пол и поднялся. Воздух вокруг него мерцал от жара, а его человеческий облик становился все менее стабильным.

— Знаешь, Морвина, — сказал он, и в голосе звучала смертельная тишина, — ты права в одном. Я действительно становлюсь зверем.

Он больше не сдерживался.

Превращение было мгновенным и ужасающим. Дракон, который поднялся перед Морвиной, не имел ничего общего с благородным созданием, защищавшим Ариану. Это был воплощенный гнев, древняя сила, освобожденная от всех ограничений.

Золотые глаза пылали яростью тысячи солнц.

— Ты хотела увидеть истинное лицо дракона? — прорычал он. — Получай.

Огонь, который вырвался из его пасти, не был обычным пламенем. Это был драконий огонь в его чистейшем проявлении — белый, раскаленный, способный плавить камень и испарять металл.

Морвина едва успела выставить защитный барьер, но даже он треснул под натиском стихии.

— Невозможно! — закричала она. — Ты не можешь контролировать такую силу в проклятом состоянии!

— Не могу? — Драэн шагнул вперед, и пол под его лапами плавился. — Морвина, ты совершила одну фатальную ошибку.

— Какую?

— Ты тронула ту, кого я люблю.

Следующая атака была финальной.Драэн не просто выдохнул огонь — он вложил в него всю свою ярость, всю боль, всю любовь к умирающей девушке за его спиной.

Барьер Морвины испарился как дым. Пламя поглотило ее, и она исчезла с криком, не оставив ничего, кроме горстки пепла.

Но победа досталась слишком дорогой ценой.

Драэн повернулся к Ариане и понял — проклятие завершало свою работу. Человеческий разум угасал, заменяясь звериными инстинктами. Еще несколько минут, и от Драэна останется только дракон.

Он снова принял человеческий облик — в последний раз. Чешуя уже покрывала большую часть тела, но руки еще оставались достаточно человеческими, чтобы поднять Ариану.

— Нет, нет, нет, — шептал он, чувствуя, как ее жизнь ускользает. — Ты не можешь уйти. Не сейчас. Не когда я наконец понял...

Кровь продолжала течь. Дыхание становилось все слабее.

— Ариана, — он склонился к ее уху, чувствуя, как человеческий голос дается ему все труднее. — Я должен тебе кое-что сказать. То, что должен был сказать с самого начала.

Она не отвечала, но он продолжал говорить.

— Когда я впервые увидел тебя в Гильдии, я подумал, что ты просто красивая ведьма. Еще одна возможность спастись от проклятия. Но потом... — его голос дрожал. — Потом ты заставила меня смеяться. Помнишь? Ты сказала что-то саркастичное о моих "драконьих комплексах", и я впервые за сто лет рассмеялся.

Чешуя расползалась дальше. Времени оставалось совсем мало.

— Я влюбился не в ведьму, способную снять проклятие. Я влюбился в женщину, которая поджигает завтрак и ругается на древнем драконьем языке. В ту, которая не боится спорить с лордом драконов и защищает чужие чувства, даже рискуя собственными.

Амулет на груди Арианы слабо мерцал.

— Ты спросила, полюбил бы я тебя, будь ты обычной женщиной, — продолжал Драэн, и каждое слово давалось ему все труднее. — Ответ — да. Тысячу раз да. Я бы полюбил тебя, даже если бы у тебя не было ни капли магии. Даже если бы ты была простой человеческой девушкой. Потому что дело не в том, что ты можешь дать. Дело в том, кто ты есть.

Амулет засветился ярче.

— Я люблю твою смелость, твою доброту, твое упрямство. Люблю то, как ты краснеешь, когда смущаешься, и то, как сражаешься за тех, кто тебе дорог. Люблю твои несовершенства, твои страхи, твои мечты.