Книга Небовзор, страница 41 – Маргарита Блинова

Также припоминаю, что климат на острове суров, и это всегда накладывает определенный отпечаток на жителей. А еще, что северяне принимали у себя беженцев из Триединого союза.

Да, вспомнила вот что: у северян была странная вера с подвывертом на воздержание, посты и прочие ограничения, к которой даже молодежь относилась более чем серьезно.

И прически! Власта рассказывала, что прически из замысловатых кос несли большой смысл для северян, становясь не просто красивым дополнением к образу, а посланием.

На этом все.

Да, точно все.

Что я знала про северян и остров Ио?

Катастрофически мало!

Что я увидела с высоты драконьего полета?

Инженерное чудо.

– Вот это да… – прошептала я, жадно разглядывая приближающийся остров.

Ио оказался не просто белым кусочком суши на карте, которая висела в кабинете географии. Увидев его вживую, я впервые осознала, что по своей площади остров не уступал Фаоре, где я родилась, выросла и долгое время наивно считала ее чуть ли не центром земли.

Большая часть поверхности была покрыта снегом, а северная сторона острова так вообще скована толстой коркой ледников. Однако северяне приспособились выживать даже в таких, казалось бы, немыслимых условиях.

Я насчитала четыре огромных купола, раскиданных по южной части острова, и еще один на стадии строительства. Плотная прозрачная оболочка пропускала свет, удерживала теплый воздух внутри и не давала шанса ветру и снегу пробиться сквозь толстую защиту. С высоты каждый такой купол напоминал оранжерею с буйно цветущими садами внутри.

– Охренеть! – орала Власта. – Рианка, ты это видишь?! Видишь?! Как же круто!

Мясник обиделся и показал, что «круто» – это когда он внезапно складывает крылья цвета звездного неба и начинает камнем падать вниз, чтобы возле самой земли грациозно раскинуть их, плавно опуститься на доски пирса и своим свирепым ревом распугать группу встречающих.

– А без этого нельзя было? – посетовала я, соскальзывая по черной чешуе вниз.

Звездокрылвстряхнулся и выпятил грудь, важный, точно голубь на тротуаре.

Следующей грациозно спустилась белоснежная Огнерык, последним – вымотанный до предела Дурман. Долгий перелет сказался на здоровяке не меньше, чем на остальных, но необходимость делать вынужденные круги над упавшим в воду Мясником окончательно доконала семижильного завра.

Оказавшись наконец на твердой поверхности, ядожал сложил крылья и со сладострастным вздохом облегчения растянулся на скрипнувших досках пирса. Через высокий борт седла лихо перемахнули Кристен с Эриком.

– ВЛАСТА!!! – выкрикнул последний. Та с радостным писком бросилась к нему, запрыгнула на северянина и принялась страстно целовать.

А я смотрела и чувствовала острую зависть к раскрепощенности наших друзей. Сейчас мне тоже жутко хотелось побежать к Кристену, запрыгнуть на него и, смеясь, жадно целоваться у всех на виду. Но…

Но нерешительность словно приморозила к месту, не дав и шанса проявить свои чувства.

Кристен Арктанхау оказался рядом так быстро, словно за время полета научился телепортироваться без технологий мгновенных переходов господина Клебо. Остановился на расстоянии вытянутой руки. Замер.

Он смотрел на меня, как двоечник на малопонятную и заковыристую фразу на чужом языке. Смотрел. Пытался узнать смутно знакомые символы. И все меньше понимал. А после отмер.