Книга В самом Сердце Стужи. Том V, страница 24 – Александр Якубович

Налоговые и прочие государственные богадельни во всех мирах одинаковые.

Мытарская палата Халдона размещалась недалеко от дворца, в квартале, который с севера подпирался старыми крепостными стенами городской цитадели, а с юга — набережной реки Витсбури. Это было строго охраняемое довольно опрятное здание с собственной территорией и глухими воротами, которые вели во внутренний двор-колодец, из которого мы уже попали в местную «налоговую».

Сопровождали меня шесть человек. Двое несли ларец с собранными в этом году податями, двое — расчищали нам путь, а замыкали колонну еще пара бойцов. Я хоть и был одет сегодня в повседневный городской наряд, но кольчугу под дублет все же натянул. Эрен долго ругалась, что выгляжу я нелепо, ведь металл просматривал из-под одежды, но я ответил жене, что если она будет на меня давить, то я позову Грегора и вообще переоденусь в полный латный доспех.

Все же, несли мы сейчас целое состояние, и не какими-нибудь векселями, а твердой монетой, а значит, эти деньги у нас можно было попытаться отобрать.

Мой тревожный разум уже рисовал мне картины бандитских нападений, как в фильмах про старые времена, когда тебя заманивают в переулок, а потом с двух сторон выходят огромные амбалы с дубинками наперевес, чтобы отнять твои деньги, честь и здоровье. И хоть я и сам был похож на того самого амбала, возвышаясь над потоком горожан на целую голову, спокойнее от этого мне не становилось.

Парни, кстати, восприняли задание сопровождения совершенно буднично и даже ждали, когда же командир понесет сдавать налоги надела. Быстро определилась шестерка охранения, причем без участия Грегора, парни взяли десять минут на сборы и когда я уже доедал третий и последний пирожок с капустой и яйцом, мои орлы были готовы выдвигаться.

Ларчик с налогами я в комнаты не потащил, а оставил под присмотром Грегора — причин не доверять собственным дружинникам у меня не было, тем более серебро было в большей сохранности под присмотром десятка вооруженных мужчин, чем в моей спальне — так что и за деньгами далеко ходить не пришлось.

На воротах в мытарскую палату возникла заминка, но когда я представился и сообщил, что несу сдавать деньги, стражники мигом подобрели. Оценили взглядом опечатанный ларец, прикинули мой достаток поодежде и оружию. Права была Эрен, в столице нельзя одеваться удобно, только дорого, иначе тебя скрутит простой служивый и будет в своем праве. Цепь лорда-то я оставил в Херцкальте, а королевскую грамоту на надел брать с собой не стал. Просто не подумал, что она может мне пригодиться, да и противоречит подобное предоставление документов аристократической чести. Для того чтобы подтвердить собственную личность, мне было достаточно держаться как аристократ, а моим людям обращаться ко мне «милорд», что они с удовольствием и делали.

— Королевский мытарь примет вас в ближайшее время, барон Гросс, — кивнул один из стражников уже на входе в палату.

Даже без доспеха вид у меня был довольно свирепый. Ремень с ножнами полуторного меча на поясе, который я с легкостью носил как обычный одноручный клинок за счет длины ног и небольшой уловки — я чуть давил на рукоять ладонью, наклоняя ножны вперед, чтобы кончик точно не цеплял брусчатку — приковывал взгляды понимающих людей. А после их глаза поднимались и цеплялись за бурый медвежий мех моего плаща. Очевидно, что ни один уважающий себя мужчина не станет надевать меховой плащ, сделанный из цельной шкуры, если не добыл зверя самостоятельно. Это сильно позже, если Халдон будет развиваться так, как мой мир, происхождение меха перестанет вызывать вопросы, были бы деньги, а пока половина местного дворянства состояла из варлордов или военных профессионалов, а не из исключительно потомственных аристократов, скучающих на своих наделах, коллеги по цеху подобной дерзости могли и не понять. Да и по уважительным кивкам мужчин и оценивающим взглядам женщин я понял, что идея Эрен пошить мне именно медвежий плащ, была не так и плоха. В самом деле, превратиться в аккуратного комнатного дворянина у меня бы при всем желании не получилось, а так я подчеркивал собственные достоинства и тут же оправдывал свою наружность предметами гардероба.