Книга Нежеланная жена дракона, или Император готовке не помеха!, страница 65 – Злата Тайна

Я запоминала имена и предпочтения постоянных клиентов. Стражник Марток всегда брал «Драконий вздох» и два куска поджаренного хлеба. Писарь Элрик предпочитал «Шёлковое облако» и тишину в углу. Я следила, чтобы они получали именно то, что хотели, без лишних вопросов.

И это работало. «Гнездо» постепенно превращалось из простой таверны в нечто большее — в место силы для тех, кто превращал город в рабочий механизм. Они чувствовали здесь заботу. И, как предсказывал Люсьен, они начинали защищать это место.

Как-то раз двое щегольски одетых молодых людей, явно из свиты какого-то аристократа, зашли и начали с пренебрежением оглядывать зал.

— И это то самое место, о котором все говорят? — фыркнул один. — Пахнет, как в хлеву. Давайте скорее пробежимся по менюи уйдём.

Не успел я сделать шаг, как стражник Марток, сидевший неподалёку, медленно повернул к ним свою могучую шею и голову.

— Здесь «хлев» кормит лучше, чем ваш вычурный «Феникс», щегол, — прорычал он, и его рука легла на рукоять меча. — И пахнет здесь честной едой. Уважай заведение, или я вежливо объясню тебе это на улице.

Молодые люди побледнели, пробормотали извинения и быстренько ретировались. Марток кивнул мне и вернулся к своему кофе.

Вечером, когда последний клиент ушёл, а Оливер, измотанный, но довольный, отбыл с кипой аккуратно подшитых документов, я села за стол с кружкой «Шёпота Пустыни». Усталость была приятной, творческой.

Лео рапортовал, что в городе уже вовсю шепчутся о «сомнительных методах» «Изумрудного Феникса». Леди Изабелла сияла от гордости за успешно проведённую «операцию дезинформации». Аристарх ворчал, что бумажная работа — это не дело для воина, но в его ворчании сквозило одобрение. А Пепсомар сладко посапывал, свернувшись на только что составленной Оливером описи имущества.

Мы ещё не победили. Ван Дорн был могущественным и коварным врагом. Но мы больше не были беззащитной мишенью. Мы сплели свою паутину — из документов, слухов и человеческой благодарности. И теперь любая муха, которая попытается в неё влететь, крепко прилипнет.

Я допила свой кофе и улыбнулась. Война только начиналась, но первая битва осталась за нами. И пахло этой победой восхитительно — смесью свежеобжаренного кофе, свежей выпечки и сладкого, сладкого ожидания мести.

План, разработанный с Люсьеном Дювалем, работал как хорошо смазанный механизм. Безупречные документы Оливера лежали в моём «кабинете» ровной стопкой, готовые ослепить любого проверяющего своей скучной правильностью. Леди Изабелла творила чудеса пропаганды — слухи о «сомнительных практиках» «Изумрудного Феникса» уже дошли до моих ушей в нескольких вариациях, одна нелепее другой. Один из моих поставщиков, овощница Фрея, даже спросила с округлившимися глазами, правда ли, что ван Дорн кормит гостей мясом фениксов, выращенных на кладбищенской земле.

Но Сигизмунд ван Дорн не был тем, кто сдаётся после первой неудачи. Если его прямое нападение провалилось, он перешёл к тактике мелких, но отравленных уколов. Война переместилась из громких угроз в тень подковёрных интриг.

Первая ласточка прилетела с рассветом. Я, как обычно, пришла в «Гнездо» до всех, чтобы растопить печь и замесить тесто. Воздух в таверне был спёртым и странно… сладковатым. Я открыла окно, подумав, что это игра воображения, но запах не выветривался. Он шёл из подвала.