Книга Я тебе не невеста, царевич!, страница 55 – Катя Водянова

Правда, расположилось все это не в покоях, а в одной из беседок в саду. Увитой розами, отделанной сложной резьбой и изнутри обложенной коврами и подушками. Альма первой расположилась на тех, подтянув к себе одну из тарелок. Лягушка же проплыла вперед, вытащила из кармана кулон на потертом шнурке и размахивая им, как маятником, обошла беседку, дважды чуть не оттоптав ноги Альме.

Затем уселась возле самой стены, отодвинув все красные подушки и окружив себя зелеными. Так она походила на утопленницу еще сильнее, да и к обычной еде не притронулась, вытащила из того же кармана что-то сморщенное и темное.

– Сушеные водоросли, – пояснила она. – У меня цикл очищения организма, сегодня ем только зеленое.

При этом одарила нас с Альмой презрительно-сочувствующим взглядом, мол, куда нам, убогим, до просветления и очищения. Бутербродик в моих руках сразу же стал не такимпривлекательным, а вот принцесса поглощала замороженные сливки с прежним аппетитом.

– Лучше водоросли, чем парней на дно, да? – не слишком почтительно отозвалась Альма и продолжила есть. – Как тебя, кстати, а то так и не представилась?

– Иванна, – ответила та с широкой, лягушачьей улыбкой. – Я считаю добрым знаком, когда суженных зовут одинаково. Такие браки прочнее и счастливее обычных.

Альма, чье имя пересекалось с Дмитром целой одной буквой, закатила глаза и добавила:

– Хороший расчет и общность интересов скрепляют брак куда надежнее.

– Даже не поспоришь, – поддакнула я.

– О расчете говорят черствые сердца, закрытые для энергий любви, – пояснила лягушка. – У нас с Иванушкой все иначе.

– Да вы вообще особенные, – хохотнула принцесса. – Блаженный и утопленница.

– Что? – лягушка взвилась. – Никакая я не нежить! Просто не трачу магию и деньги на красоту. Та должна идти изнутри, из чистоты и духовного света. А все недочеты внешности надо прорабатывать на других уровнях, ведь в нас все взаимосвязанно. Морщины, отеки, прыщи – все это результат переживаний и неправильных эмоций. Вы просто еще не достигли этого уровня просветления, поэтому и видите во мне утопленницу. Зло и зависть мешают ясно видеть картину мира.

– Выбор одежды и прическа сбивают с толку, – заметила я, сама удивившись своей грубости. – Вот именно в таких балахонах мавки из омутов и выползают.

Иванна и сейчас была в чем-то похожем, а распущенные волосы кое-как перехватила на лбу пестрой лентой. Притом светлая копна местами свалялась, как у настоящей русалки. Да и эти торчащие здесь и там травинки и листики…

– В этом вашем Лукоморье вообще рядятся странно, – подхватила Альма. – То под нежить, то в розовый…

– Фуксию, – поправила я.

– Явный цикламен, я изучала теорию цвета, – лягушка тут же смачно хрупнула своими водорослями. Ну точно русалка обгладывает кости утопленника, и никакой выдуманный духовный свет и проработанность этого не перебьют.

У меня на языке вертелось, что мне лучше знать название оттенка, в конце концов, это моя сваха ввела на него моду, но такие откровения излишни. Поэтому я быстро дожевала бутерброд и подхватила второй,чтобы отвлечься от болтовни.

Альма тоже прикончила свои сливки и перешла на фрукты, явно не настроенная на беседу, но лягушка решила иначе:

– Давайте расскажем о себе. Начну первая, раз уж вызвалась, – она выпрямилась, причудливо переплела ноги, устроив ступни поверх бедер, отчего и у меня заныли суставы, а Альма подпихнула себе еще пару подушек под спину. – Прошлой весной ко мне сватался Кощей…