Книга Я тебе не невеста, царевич!, страница 8 – Катя Водянова

– Пошли, утешим всех, – царевич вернул Инею хлопок по плечу и шустрее пошагал по пригорку.

Василиса Сводница действительно хорошо обустроилась. Их с Любашей дом располагался в отдалении от прочих и был куда больше, чем тот, в котором жил староста. Даже удивительно, что Велемир его раньше не заметил, чары какие-то, не иначе. Раз десять ходил мимо этого места и видел здесь только поле и пасущихся коз, а сейчас – целые хоромы.

Дом был высок, крепок, с большими окнами и навесом. Под которым сейчас сидела приодетая Любаша и пила чай из самовара. Рядом с ней стояла тарелка колбас, четверть головки сыра, плошка овощей и целое блюдо калачей. У Велемира при виде всего этого заныл желудок, требовавший присоединиться к трапезе.

– Слушай, – тихо произнес Иней ему на ухо, – может еще не поздно сделать перестановку в невестах? Ты посмотри какая красота!

При этом он так облизнулся, что и не понять, кому комплимент: Любаше или колбасе. Хотя девица Укушуева, когда переоделась в обычный сарафан, стала куда симпатичнее, хотя до Василисы все же не дотягивала.

– Сам бы ухлестнул за ней, – огрызнулся Велемир, – глядишь, списала бы должок от избытка чувств.

Тот неопределенно пожал плечами и отвел взгляд. Значит, пытался, но сто сребров привлекали Любашу куда сильнее его светлых локонов. Или невестушка до сих пор переживала от того, что Велемир ее силком выпихнул из парной, потому и не спешила заводить новые знакомства.

Не разозлись он тогда так сильно, могли бы разойтись миром, а так некрасиво вышло. Но он тогда настолько вымотался, что только и думал об отдыхе, плелся к этой парной из последних сил, открыл дверь, а там огромная девка, в простыни замотана, точно бабочка в кокон, и глазищами испуганными на него таращится. Любой бы взбесился!

Вот Василиса смотрела как-то иначе. Заинтересовано и лукаво, и даже не испугалась, когда он начал на нее наседать, разозлилась только. Особенно за кольцо.

А теперь ему придется вести ее домой своей невестой, а до того – просить выгнанную Укушуеву о рассрочке.

Та наконец заметила Велемира, жалобно всхлипнула, забросила толстую пшеничную косу на другое плечо и с жадностью впилась зубами в калач. И отсюда видно какой пышный, золотистый, с россыпью семечек по верху.

Велемир сглотнулслюну, затем небрежно бросил на стол блюдо с Василисиными пирогами и произнес:

– Сводница твоя забыла. Кстати, где она?

– Пошла к кузнецу к-кольцо снимать, – запинаясь произнесла Любаша и снова потупила взгляд. А потом взяла себе ломтик колбасы, устроила его на том же калаче, закрыла сыром, подсыпала овощей…

Велемир понял, что не отрываясь следит за ней, и уже раздумывает над тем, не отнять ли эту конструкцию. Только вот Любаша не предлагала угощаться, а он не собирался просить.

Эх, пироги, пироги! Вот что мешало пихнуть их Инею и отправить того домой? Тогда бы по возвращению у Велемира был сытный ужин. А теперь придется откапывать те самые сухари, кое-где окрашенные благородной голубоватой плесенью.

– Но я пришел не за этим, – произнес Велемир, усилием воли переводя взгляд с Любашиного бутерброда ей на лицо. – У вас с моим другом вышло недоразумение.

– Угу, – внезапно другим тоном ответила Любаша, – нагреб товаров на полторы сотни сребров, а как дело дошло до оплаты, начал мне глазки строить!