Книга Войны судьбы, страница 61 – Джинафер Дж. Хоффман

— Это приказ, моя королева? — спрашивает он, запуская руку в мои волосы чуть ниже макушки, пока не откидывает меня назад, ставя на четвереньки и прижимая свой кончик к моему гладкому входу.

— Сейчас, — рычу я, мое сердце колотится в груди. Я вскрикиваю, когда он врезается в меня раз, другой — снова и снова — его темп быстрый и мощный.

— Кристен, —стону я, и он дергает меня за волосы, входя в меня все глубже, сильнее, так что изголовье кровати врезается в стену. — Ты сломаешь кровать, — предупреждаю я его, напрягаясь, пот стекает по моей шее.

Он остается спрятанным внутри меня, когда отпускает мои волосы и тянет мои плечи вверх, пока моя спина не оказывается прижатой к его груди, его губы у моего уха. Я протягиваю руку к его затылку, хватая за волосы и прижимаясь к нему всем телом.

— Я все сломаю, — шепчет он низко и хрипло мне на ухо, — если это доставит тебе удовольствие.

— Постель? — Шепчу я в ответ.

— Всегда.

— Мужчина?

— Шеи могут ломаться так же легко, как ветки, при правильном усилии, — выдыхает он, приподнимая мои бедра и насаживая меня на свой член.

Я стону.

— Королевство?

— Здания будут рушиться во имя тебя.

— Королевство?

— Я твой клинок, моя королева. Используй меня, как считаешь нужным.

Он покусывает мою шею, затем кусает плечо, когда оргазм сотрясает меня, его имя в восторге срывается с моих губ.

Он быстро переворачивает меня, закидывая мои ноги себе на плечи, прежде чем ударить, его живот и челюсть сжаты от страсти и ярости.

— Мы победим, — обещает он.

— Мы всегдабудем побеждать, — соглашаюсь я, и он врезается в меня в последний раз, его руки дрожат, когда он достигает пика, наши глаза встречаются, и победные улыбки озаряют наши лица.

Глава 19

КРИСТЕН

Звуки флейт, барабанов и потрескивание огня наполняют воздух, когда мужчины, женщины и дети танцуют на поле, предназначенном для битвы. Завтра эта трава будет раздавлена сапогами наших солдат, забрызгана кровью нашего врага. Сегодня вечером он наполнен жизнью. Приветствия, смех и песни — друзья и семья проводят вместе последнюю ночь свободы. Тепло большого погребального костра, разожженного в центре поля, согревает нас с Зорой, когда мы сидим, свернувшись калачиком возле большой палатки, укрывшись мехами и держа в руках напитки. Я делаю большой глоток из своей, затем отставляю ее в сторону, посмеиваясь, пока Талис и Кайя кружат друг друга перед нами, распевая во всю глотку какую-то нелепую песенку о птицах и облаках.

— Мы свободны! Мы свободны!

Тейлис что-то выкрикивает, его напиток расплескивается вокруг него, когда он раскачивается на сгибе локтя Кайи.

— Как облака, птицы и люди! —Кайя кричит, моя сестра отпускает Тейлис, что тут же заставляет их обоих отшатнуться друг от друга, у них кружится голова от бесконечных кругов.

— Должен ли я обижаться, что они настолькосчастливы, что не являются моими ведущими? — Бормочу я.

Зора поднимает голову, чтобы посмотреть на меня, прислонившись к моей груди. Она моргает, в ее бесконечно темных глазах отражается луна над головой.

— Я бы так сказала. Я была связана с тобой всего пару недель, и это было абсолютно утомительно, — дразнит она.

Я бросаю на нее свой лучший хмурый взгляд, и она презрительно морщит лицо, прежде чем мы улыбаемся друг другу. Мои щеки на самом деле болятот того, что я так много улыбалась в последние несколько часов. Не думаю, что за всю свою жизнь я так много улыбался и так насыщался. От одного взгляда на Зору мне хочется овладеть ею прямо здесь и сейчас, но после того, что было ранее, я знаю, что ей нужен отдых. Нам обоим нужно отдохнуть перед завтрашним днем.