Книга Войны судьбы, страница 79 – Джинафер Дж. Хоффман

Я смотрю мимо солдата передо мной и, прищурившись, смотрю на тень, ожидающую меня.

— Согласна, — рычу я.

Быстрым ударом по горлу солдата яотбрасываю мечи и тянусь внутрь себя, нащупывая свой звездный свет, сгибаю ноги и взмываю в воздух. Я мрачно смеюсь, описывая тонкую дугу в сторону Артоса, и его массивная фигура вибрирует от гнева.

— Ты ничто, — гремит его голос, и молнии с треском вылетают у него изо рта и рассекают небо.

Когда я падаю к нему, мне приходит в голову мысль, и, даже не подозревая, будет ли это худшей идеей в моей жизни, я вытягиваю руку вперед и цепляюсь за ближайшую молнию. Я шиплю, когда моя ладонь обжигается, и на мгновение мне кажется, что, возможно, я обожгла кожу на ладони.

Затем я убираю руку и с ликованием смотрю на нее.

В своей ладони я держу молнию. Он мерцает, и когда я призываю свою магию, он пробегает по моей ладони, как светящиеся желтые вены, прежде чем впитаться в мою кожу и восстановить источник моей магии в полном объеме. Подобное взывает к подобному— и я понимаю, что это оно. В этом слабость Артоса.

Я.

Наделенный силой предвидения Судьбы и яростью моей любви к этому царству, я срываю с головы корону и оттачиваю ее каждым нецензурным словом, которое Артос Нулевой осмелилсяпроизнести в моем присутствии. Я вкладываю свою силу в его железо, и из меня вырывается крик, наполненный болью, которую я так бережно хранила все эти годы. Тьма моего насилия. Предательство моего брата. Убийство моих родителей. Все это сплетается в один смертельный удар.

Самый острый из шпилей моей короны рассекает шею Стража, и мой крик отбрасывает каждую унцию темной силы, нависшей над ним, оставляя его не более чем маленьким, слабым, умирающимчеловечком. Моя грудь вздымается, когда я наслаждаюсь тем, как он падает. Бессильный. Мой, чтобы уничтожать до его последнего вздоха. Его темная кровь скапливается под ним и пропитывает траву, когда я приземляюсь на корточки перед ним, земля дрожитот моей мощи.

Я поднимаюсь, пока не возвышаюсь над ним, как он думал, что мог бы вечно поступать со мной, с Зеркалом, и складываю руки перед собой с первой и единственной формой терпения, которую когда-либо дарила мне эта жизнь.

Артос Нулевой задыхается и корчится. Остатки его силы просачиваются сквозь его губы, и я раскрываю ладонь. Его силе я предложу милосердие, но только потому, что моя собственная тьма никогда не рассеется. Я буду ее хранителем до конца своих дней, и теперья знаю, что на каждое черное пятнышко в моей душе приходится миллион звезд, сжигающих его и превращающих в оружие, которым я могу владеть вечно.

— У тебя никогда не будет моего королевства, — обещаю я ему, наклоняясь и встречаясь с ним взглядом, — и у тебя никогда не будет моего трона.

Сила Артоса струится по моей ладони, и я поднимаю свою корону с земли рядом со Стражем, провожу большим пальцем по ее гладкой поверхности, прежде чем хлопнуть ладонью, и тьма, укрывшаяся в ней, прижимается к холодному железу короны. Его шпили темнеют, а цветы с белыми лепестками, вырезанные вокруг ленты, приобретают темно-коричневый цвет. Я прижимаю ее к своему черепу и вдыхаю, когда темнота окутывает меня, я в полной власти — наконец. Я наклоняю голову, когда ветер вокруг нас превращается в победный вой, небо над головой сверкает кометами, а земля сотрясается от гордого грома.