Книга Наследник Судьбы, страница 86 – Джинафер Дж. Хоффман

Но они также принадлежали и ему.

У него глаза пустоты.

— Смотрите, ребята, мы поймали себе еще одного Вайнера, — со смешком объявляет темноглазый командир.

Несколько солдат присоединяются к смеху, обмениваясь злобными взглядами.

Еще одного?

Меня наполняет ужас.

Ксавьер. Они забрали Ксавьера.

По умолчанию это также означает, что они забрали Хармони или убили ее. Или еще хуже.

Командир разглядывает мой окровавленный меч и забрызганную одежду.

— Савин будет доволен.Очевидно, ты вела себя довольно скверно на какой-то встрече.

Он равнодушно щелкает языком.

— Обычно я бы вернул ему твою голову и покончил с этим, но я думаю, он захочет поиграть с тобой.

Его темный взгляд скользит по моему телу, а губы изгибаются в тайной улыбке.

Я смотрю на него и каким-то образом понимаю, что означает этот взгляд.

— Так же, как я хочу поиграть с тобой,— кажется, говорит его взгляд.

Я медленно отступаю назад, когда он приближается на своем коне, пока острие меча не упирается мне между лопаток. Я поднимаю подбородок.

— Я Королева Королевства Эстал. Если ты возьмешь меня или убьешь, то ты призовешь к войне Судьбы.

— Судьба на моей стороне, — говорит командир мягким, но смертоносным голосом. — И с нашими претензиями в Гронеме, главном центре королевства Эстал, я уверен, что королевство Векс убедят присоединиться. Он натягивает поводья своего коня, затем спрыгивает на землю. Его худощавая, но мускулистая фигура стоит высоко и гордо, когда он направляется ко мне, от его черного плаща поднимаются клубы пепла и дыма.

Я протягиваю свой меч, направляя лезвие на него.

При этом движении его губы приподнимаются, но он продолжает двигаться ко мне. Он не останавливается, пока его грудь не упирается в кончик моего клинка, на лице дерзкое выражение.

— Две Судьбы на моей стороне, Вайнер, и я уверен, что, поскольку ты в заложниках, Кристен Эстал в мгновение ока упадет передо мной на колени.

Он протягивает руку и проводит большим пальцем по моему лезвию.

Я не отсутаю, мое сердце колотится, когда кровь стекает с его большого пальца.

Его глаза задерживаются на мне, игривые и озорные, когда он подносит палец к губам и нежно слизывает кровь.

— Значит, это все? Вы поймали меня? Вы с Савином забираете себе все Зеркало целиком? — я рычу, стараясь не поддаваться его тактике запугивания.

— Только я, дорогая, — он кивает своим солдатам. — Мы. Мы позаботимся о Савине, когда придет время.

— Почему? — я осмеливаюсь сильнее вонзить свой меч в его грудь.

Он смотрит на него, затем снова на меня с веселой ухмылкой.

— Продолжай. Убей меня, если никогда не захочешь узнать правду.

Я хмурю брови.

— Правду?

Затем он понижает голос.

— Тьма в зеркалах. Ненасытное желание убивать.

Он хватает мой меч за лезвие и вырываетего у меня, стиснув зубы, когда тот глубоко врезается в его ладонь.

Я стою там, ошеломленная, когда он бросает клинок на землю и бросается на меня. Я ахаю, когда он обхватывает кровоточащей рукой мой подбородок, обхватывая мое лицо своей сильной ладонью.

Он смотрит на меня сверху вниз, и тьма волнами расходится от него.

— Я — истина пустоты, которую ты чувствуешь, и если ты пойдешь со мной добровольно, если ты решишь присоединиться к изгоям, я научу тебя Нулю, силе, которую каждый в твоей жизни, даже твой возлюбленный, скрывал от тебя ради собственной выгоды.

Я стою на своем, без страха, позволяя ему почувствовать силу, исходящую от меня, когда мое тело прижимается к его. Я смотрю прямо в эти глаза тьмы, смерти.

— Ты вторгся в мое королевство, причинил боль моему народу и ты ожидаешь, что я проявлю к тебе милосердие? Мне все равно, что я окружена твоими людьми, что ты забрал мой меч. Я лучше умру здесь, сражаясь за корону, которую я, черт возьми, заработала, чем добровольно последую за тобой куда угодно.

Медленно широкая улыбка расплывается на его жестоком лице, почему-то делая его только более зловещим.

— К сожалению, ты для меня ценнее живой, чем мертвой, — говорит он, и его голос доносится со всех сторон.

Я напрягаюсь, когда вокруг нас сгущается тьма, когда он хватает меня за подбородок. Каким-то образом, точно так же, как когда-то Кристен, он тянет за собой пустоту внутри меня, используя ее для собственной выгоды. Я вздрагиваю, когда солдаты, Гронем, все исчезает, и мы стоим посреди этого слишком тихого места, черноты и звезд.

Его лицо омрачается от удовольствия, когда он сильнее дергает за мои способности, мужчина, охваченный восторгом, когда находит во мне то, чего ему не хватало в самом себе.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я. — Кто ты? — выдыхаю я.

— Артос Нулевой.

Он смотрит сквозь густые темные ресницы, его глаза, лишенные всякого света — впитывают мою силу.

— И я забираю обратно, — говорит он хриплым в темноте голосом, — то, что мое.