Книга Воскресшая тень, страница 116 – Анастасия Пименова

Рован вышел следом и остановился рядом, как и один из охранников, что поехал с нами, заменяя обычного водителя.

– Жди нас здесь, – сказал ему Рован, чтобы дальше двинуться вперед.

Я пошла за ним, отставая на полшага, изучая мрачную обстановку.

То, что тюрьма стала более современной – понятно с первого раза.

Камеры, электронные замки на входе, куда мы зашли лишь благодаря тому, что Гарнет отсканировал свой глаз. После мы оказались в белом и очень светлом коридоре, где находятся лишь пару охранников. Они даже не взглянули в нашу сторону, словно Рован здесь часто бывает.

Пройдя через этот коридор, оказались в месте, похожем на приемную, где нас встретил мужчина в форме, который тут же вытянул руку для рукопожатия с Гарнетом, а со мной просто поздоровался.

– Мы ещё не успели ему сообщить, так как всё узнали пятнадцать минут назад, мистер Гарнет.

– Ничего.

Рукой неизвестный мужчина показал нам следовать за ним.

Новая мебель, отремонтированные душевые – все это создает впечатление, что находишься скорее в санатории, чем в месте лишения свободы. Но за внешней благопристойностью скрывается все та же жестокая реальность. Режим остается строгим, правила – нерушимыми. Свобода, пусть и иллюзорная,остается недоступной. Стены, даже свежевыкрашенные, по-прежнему давят своей массивностью и отчуждением.

После последнего раза посещения тюрьмы остались неприятные впечатления, поэтому я обхватила себя руками, что не укрылось от Гарнета.

– Ты могла остаться в машине.

– Могла, но не стала.

На лифте мы поднялись на третий этаж, где и вышли, оказываясь непосредственно среди множества камер.

Двери все металлические, не очень широкие, с небольшим открывающимся окном, чтобы смогли передавать еду, не открывая камеру.

– Уже было время отбоя, поэтому все спят. Мистер Грин, вероятно, тоже.

– Придется его разбудить, – отвечает Рован.

Мы идем почти в самый конец и останавливаемся напротив одной из камер, к замку которой мужчина подносит специальную карту, чтобы дверь издала щелчок.

Когда Рован сделал шаг вперед, то я схватила его за руку, заставляя посмотреть на себя и остановиться.

– Позволь мне, Рован.

Не думала, что он согласится, но Гарнет выдал кивок, сказав мужчине, что дальше мы сами, а он может уходить.

Не знаю, кем он тут является, но мужчина не сказал ни слова, лишь выдал кивок и очередную вежливую улыбку.

Я осторожно приоткрыла дверь и зашла настолько бесшумно, что стук сердца показался самым громким звуком в камере.

Здесь царит полумрак, лишь свет от уличного фонаря пробивается сквозь небольшое окно с решетками, расположенным на самом верху.

Сердце колотится в груди, словно пойманная птица. Знаю, что он здесь, в этой камере. Я набрала в грудь воздуха и несмело взглянула в сторону, где находится кровать.

Кайден даже не услышал, как мы подошли. Он лежит, отвернутый к стене, и мне не видно его лицо. Вижу лишь, как едва вздымается его грудь.

Когда подхожу и останавливаюсь в трех шагах, то нерешительно тяну к нему руку, но в последний момент останавливаюсь.

Решаю просто произнести его имя, но голос мой тонет в тишине, словно камень, брошенный в глубокий колодец.

– Кайден, – повторяю еще раз, и тогда он вздрагивает, словно ему приснился плохой сон.

Он не торопится оборачиваться, а я продолжаю молчать, ожидая, когда Кай обернется.