Книга Искательница бед и приключений, страница 49 – Варвара Корсарова

Никаких купе в поезде не было, мы уселись на деревянные скамейки в общем, тесно набитом вагоне. И нам еще повезло, потому что на следующей станции подсели новые пассажиры, местные крестьяне. Они расстелили коврики прямо в проходе, среди баулови клеток с цыплятами, расселись, подогнув ноги, и пили мутный чай из обшарпанных стаканов, что бесплатно разносил проводник.

Скоро стало душно, открыли окна. Озия тут же расчихался от угольной пыли; парень выглядел недовольным, но расположился на скамье с видом бывалого путешественника, свернув и подложив под голову плащ. Аджиб откинулся на спинку и задремал. Эвита брезгливо выпятила нижнюю губу и недовольно морщилась, когда бродячий торговец совал ей под нос лоток с товаром или когда кто-то проводил по узкому проходу козу на поводке. Время от времени Эвита с негодованием посматривала на Иверса, но, к счастью для всех, решила наказать его молчанием.

Кажется, она впервые поняла, что рабочий вариант ее жениха сильно отличается от того, кого она привыкла видеть в городской гостиной. Она вздрогнула, когда Иверс громогласно потребовал чаю, и поморщилась, когда он грубо осадил торговца.

Мне же было... хорошо. Вагон задорно покачивался, за окнами тянулись то деревушки, то рощицы песчаных сосен, то скальные стены, то развалины башен, то равнины, утыканные каменными истуканами, что стояли на земле Афара с доисторических времен. Крепкий сладкий чай показался необычайно вкусным.

Соседи – деревенский небритый парнишка и почтенная старуха в платке – пригласили сыграть в карты.

Скоро к нам присоединился профессор, и время пролетело незаметно.

Мы шлепали засаленными картами по лавке, азартно выкрикивая принятые в таких случаях присказки. Суть была в том, чтобы ответить противнику в рифму, да позабористей. Давно я так не хохотала! Кажется, впервые за восемь лет я смеялась свободно, не думая, какое впечатление произвожу на окружающих.

Удивительно, но мне стало нравится чувство юмора Иверса. Хотя таких грубых шуток не услышишь даже в портовой таверне.

Мне удалось два раза его обыграть (благодаря спрятанному в рукаве тузу, но об этом он не узнал), и я с удовольствием стукнула картами по профессорскому носу ровно десять раз.

– Полегче! – прогнусавил Иверс, потирая переносицу.

– Это чтобы вы не задирали свою выдающуюся часть лица.

– Я отыграюсь, и вам не поздоровится.

– Мечтайте! – фыркнула я. – Еще партию?

– Кранипетрас! Стоянка пять минут, – объявил проводник, и наша команда поднялась и двинулась к выходу – кто-то с энтузиазмом, кто-то с опасением,а кто-то и с сожалением.

– Вы погибнете страшной смертью! – возвестил старейшина Сехет, выставив к потолку костлявый палец. – Стервятники выклюют ваши глаза, шакалы погрызут кости, а ваши души попадут в вечное рабство к бронзовым монстрам ущелья.

Мы сидели в доме старейшины за низким столом, устроившись на подушках. Побеседовать с путешественниками собрались все важные люди деревушки. Помимо Сехета за столом присутствовали две его жены в цветастых балахонах и три меланхоличных бородатых старика. До сего момента деды дремали, но при вопле Сехета проснулись и возбужденно залопотали.

Иверс хладнокровно подождал, пока они не угомонятся, после чего заявил:

– На все воля Мудреца, и все наши пути уже записаны в Книге Судьбы.