Книга Влюбленная, обреченная, заговоренная, страница 15 – И. Б. Циммерманн

Дальше его путь проходил через отдел спиртного. Содержимого всего этого стеллажа Бальтазару не хватило бы даже для легкого опьянения, однако его цель заключалась не в этом.

Почти перед самой кассой его снова поджидали яркие разноцветные коробочки со странными обозначениями – от XL до суперчувствительных. В этот раз на них говорилось еще что-то о запахе и вкусе.

– Ваниль, фу, – проворчал он, покачав головой.

Презервативы ни в чем не уступали прокладкам по части абсурдной рекламы, и он как раз собирался взять одну пачку, когда перед его мысленным взором развернулась возможная сцена. Если он придет с ней домой, то как объяснит это Моне? Их последняя ночь прошла как-то коряво, а ведьма стрессовала даже из-за мелочей. Он заметил, как она была взволнована и неуверенна, как бы ни старалась это скрыть. Нет, перед сексом им необходимо поговорить. Вопреки тому, что, наверное, думала о нем Мона, он не занимался сексом уже несколько месяцев. Хватало одной мысли о том, что Мона призовет его прямо во время полового акта, потому что ей понадобится его помощь… вряд ли существовал лучший метод контрацепции, чем подобный сценарий. Так что он ограничился прокладками, алкоголем и «пищей для психического здоровья».

Эмоциональные американские горки на кассе стали первоклассным зрелищем. Естественно, было ошибкой надевать пальто с меховым воротником, костюм и эти туфли в Rossmann^[3]Бальтазар смотрелся как крестный отец в яслях. Одной его ауры оказалось достаточно, чтобы четверо людей в очереди пропустило его вперед. Как ни странно, позади него тоже сразу стало пусто. Раздраженный, он выложил свои покупки на ленту: две самые дорогие бутылки рома, пачку нормальных прокладоки целую гору всяких сладостей, включая улитки с корицей. Хотелось верить, что этого хватит. Сигареты неподалеку от кассы манили жуткими картинками с раком легких и кровавых язв, но он точно не будет в такой день мучить Мону еще и табачным дымом. Вместо этого Бальтазар взял пакетик лакрицы. А поскольку кассовая лента по-прежнему не двигалась, играл в гляделки с карамельными леденцами и жевательной резинкой. Вотзачем вешать всю эту вредную дрянь прямо здесь… и вообще, почему так долго?

Уставшая женщина на кассе обслуживала, наверное, самого медленного пенсионера со времен изобретения замедленной съемки. Сколько одноцентовых монеток может быть у человека? Считая их по одной, он, казалось, двигался в обратную сторону. Но, несмотря на подозрительно мертвенный вид, дыхание и красные щеки выдавали в нем живого.

– Да вы не торопитесь…

Сарказм в голосе кассирши был предельно очевиден, однако мужчина благодарно ей кивнул и улыбнулся, доставая из кармана следующий полиэтиленовый пакетик. Раздался громкий звон, когда на прилавок лег полный мешок монет. Взгляд Бальтазара переместился на покупки пенсионера. Ничего, кроме большой коричневой плюшевой собаки, яркая пластиковая упаковка которой обещала первоклассные ощущения от игры. «Нажми на меня – и я повиляю хвостиком! Покорми меня – и я обрадуюсь! Суперпрелесть для всей семьи. Суперзабавный! Суперпрост в обращении! Суперпушистый!»

– Супер… – пробормотал Бальтазар и протяжно вздохнул.

– С тех пор как умер мой Фидо… – хриплым голосом начал старик. Женщина на кассе закатила глаза.