Книга Влюбленная, обреченная, заговоренная, страница 21 – И. Б. Циммерманн

– Управление, планирование, координирование, иногда немножко пыток. – Он почувствовал, как она вздрогнула. У Бальтазара невольно вырвался смешок. – В мою юрисдикцию входят демоны, созданные грехами. Пытка – это не мучения, это больше… черт, для людей наверняка прозвучит странно, но мы относимся к этомудовольно спокойно. – Вдруг Бальтазар почувствовал, как внутри возникает своего рода стыд. Вечно он отстаивал свою человечность, а затем опять доказывал ей обратное.

– Ты что, хочешь сказать, что они там все немного того? – Ее голос перешел на визг, и Мона выпрямилась, чтобы его видеть. Когда демон неожиданно звонко расхохотался, она покраснела как помидор, а он, пусть ему и было ужасно стыдно, еще долго не мог перестать смеяться.

– Н-нет! – в конце концов выдавил из себя Бальтазар.

– О, а что же тогда? – В ее тоне прозвучали нотки обиды, и Бальтазар изо всех сил постарался взять себя в руки.

– В принципе, ты не так уж и не права, – признал он.

– В смысле?

– У существ, которые практически не чувствуют боли и не могут умереть, относительно суровый подход к наказаниям, на ваш, людской, взгляд, понимаешь?

– Другая культура? – все еще недоверчиво предположила ведьма.

– Другие существа, Мона. И хотя такая вещь, как пытка для демонов, действительно есть, это очень редкое, а главное, нелегальное средство, совсем как у людей.

– Мхм.

– Тебя это не устраивает?

– Не знаю. Ну, это так прозвучало… когда ты, например, сказал, что просто взорвал того слизня…

– Это позволило ему пару дней подумать, а потом он извинился.

– Эм…

– Возможно, «пытка» – это неправильное слово, скорее, своего рода выговор? Это вы, люди, навязали нам такие формулировки, между прочим.

Несколько раз моргнув, Мона продолжала внимательно смотреть на него. Сейчас она снова о нем судила, и Бальтазар ощутил, что у него вспотели ладони.

– Я правда хочу тебе доверять, – пробормотала она. – Поэтому спрашиваю.

– И это абсолютно нормально. Спрашивай меня обо всем, что хочешь знать. Но помни, что демоны очень разные. Некоторые когда-то были эльфами, еще у нас есть парочка единорогов с отрубленными рогами, а я – как тебе известно – на самом деле бог.

Теперь он, судя по всему, снова сказал что-то не то, потому что увидел недовольно надутые губы Моны. Двадцатипятилетняя женщина и создание времен Большого взрыва – хотелось бы обсудить с ней эту тему в какой-нибудь более подходящий день. Наверняка она так же, как и он, уже ломала над этим голову. Разница в возрасте у них была космической, а сущности – кардинально разные.

– Кстати, а как так? – Критичное выражение лица Моны смягчилось, взгляд вернулся к телевизору.

– Какчто?

– Ты ведь не всегда был таким, как сейчас… – Она вновь удобно устроилась у него на груди и подтянула к себе пакет с улитками.

– В смысле, до того, как стал человеком?

Легкий кивок.

– Ну, без концепта существования я этого даже не запомнил. Без мозга трудно думать.

К счастью, Мона отреагировала расслабленным смехом, и Бальтазар почувствовал, как спадает напряжение. Он даже не заметил, что сильно напрягся из-за этого короткого разговора.

– Вы, люди, всегда ограничиваете бытие собственным восприятием, я думаю… на данный момент это необъяснимо.

– Сорок два.

– Что?

– Ответ на вопрос жизни, Вселенной и всего такого^[5].

– Да, в каком-то смысле. – Бальтазар просто не мог не погладить ее по черным волосам. Ее чувство юмора просто бесценно.